Абу Хурайра
| Абу Хурайра | |
| правитель Медины | |
|---|---|
| судья Мекки | |
| наместник Бахрейна | |
| Личная информация | |
| Отец: |
Сахр ад-Давси |
 Редактирование Викиданных | |
Абдуррахма́н ибн Сахр ад-Давси аль-Яма́ни, известный как Абу́ Хура́йра (араб. أبو هريرة; 599, Йемен — 676, Медина) — один из наиболее известных сподвижников пророка Мухаммада. При рождении ему дали языческое имя Абд аш-Шамс («Раб Солнца»). Данное пророком Мухаммадом прозвище этого сподвижника означает "отец котят", поскольку Абу Хурайра заботился о кошках.
Содержание
Биография
Абу Хурайра родился в 599 году в Йемене. Он принял ислам в период битвы при Хайбаре под влиянием Туфайла ибн Амра, вождя своего племени. Приехав в Медину он неразлучно находился с пророком Мухаммадом, посвящая себя изучению его наследия. Долгое время Абу Хурайра был бедным и одиноким, часто не имея пищи и жилья. Он относился к категории людей, которых называли «людьми Суффы»[1]. По словам Ибн Сирина, лицо Абу Хурайры было белым, а борода — красноватой (окрашенная хной)[2].
В детстве он очень любил играть с котятами. Однажды он с котенком на плече шел по улице и навстречу ему попался пророк Мухаммад, который назвал его "отцом котят". Это имя пришлось сподвижнику пророка по душе и на вопрос посторонних, как его зовут, он непременно отвечал: Абу Хурайра, то-есть "отец котят"[3].
Абу Хурайра принял ислам от Туфайля ибн Амра, который был предводителем племени Давс. Абу Хурайра так рассказывает о себе:
Я вырос сиротой, совершил хиджру будучи бедняком, я был наёмным работником у Бусры бинт Газван, за работу она мне платила едой. Я прислуживал ей и тем, кто находился рядом с ней, из людей её племени. Хвала Всевышнему, который одарил меня истинной религией, сделал Абу Хурайру имамом, из наёмника я превратился в господина, из заблудшего — в учёного, из поклоняющегося камням — в уверовавшего в Аллаха Единого. Какое благо, оказанное мне Всевышним, может более великим, чем это? Что может быть лучше, чем имея имя Абд аш-Шамс, стать Абдуррахманом. Я прибыл к Пророку (мир ему и благословение), когда он был при Хайбаре, и принял ислам. Я ответил зову Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и любовь к нему смешалась с моей кровью, овладела моим сердцем и душой. Я не мог насладиться взором на его благородное лицо. Его лицо было подобно солнцу. Хвала Всевышнему, который направил Абу Хурайру к исламу. Хвала Всевышнему, который обучил Абу Хурайру Корану. Хвала Всевышнему, который облагодетельствовал Абу Хурайру дружбой с Пророком, да благословит его Аллах и приветствует[2].
При правлении Праведного халифа Умара, Абу Хурайра был назначен губернатором Бахрейна. При правлении Усмана он исполнял обязанности судьи Мекки. Во время правления халифа Муавийи был назначен правителем Медины[2].
Умер в Медине в возрасте 78 лет[1]. На его похоронах присутствовали многие сподвижники, их последователи.
Хадисы
Абу Хурайра обладал хорошей памятью и стал одним из самых известных передатчиков хадисов (рави). В его передаче известно более 5000 хадисов[1]. Он также передавал хадисы от Абайи, Абу Бакра, Усамата, Айши, аль-Фазля и других сподвижников Пророка. По сообщениям аль-Бухари, у него учились более 800 человек из числа сподвижников и табиинов. Переданные Абу Хурайрой хадисы, приводятся в шести основных суннитских сборниках хадисов.
Рассказывают, что однажды Марван ибн аль-Хакам решил проверить его память, для чего посадил в комнате, где за занавесью находился писарь, о чём Абу Хурайра не знал. Писарю было приказано записать все, что бы ни сказал Абу Хурайра. Через год Марван снова позвал его и попросил его вспомнить тот хадис, который был записан. Оказалось, что Абу Хурайра не забыл ни единого слова из всего, что было сказано им год назад[1].
Напишите отзыв о статье "Абу Хурайра"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Али-заде, А. А., 2007.
- ↑ 1 2 3 Абдулаев М., 2014.
- ↑ [muhammad-mustafa.ru/?p=6914 КОГО ИЗ САХАБА ПРОРОК МУХАММАД НАЗЫВАЛ «ОТЕЦ КОШЕК»]. muhammad-mustafa.ru. Проверено 19 июня 2016.
Литература
- Али-заде, А. А. Абу Хурайра ад-Дауси : [[web.archive.org/web/20111001002806/slovar-islam.ru/books/a.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
Ссылки
- Абдулаев, Мухаммадариф [islamdag.ru/lichnosti/14306 Абу Хурайра ад-Давси аль-Ямани]. islamdag.ru (24 февраля 2014). Проверено 9 декабря 2014.</>
Отрывок, характеризующий Абу Хурайра
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
