Абу Айюб аль-Ансари
| Абу Айюб аль-Ансари | |
| араб. أبو أيوب الأنصاري | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Халид ибн Зейд ибн Кулайб |
| Место смерти: | |
| Отец: |
Зейд ибн Кулайб |
Дополнительная информация | |
| Разное: |
после хиджры приютил Мухаммеда у себя в доме |
 Редактирование Викиданных | |
Абу Айюб Халид ибн Зейд аль-Ансари (араб. أبو أيوب الأنصاري; 576, Медина — 674[1], Константинополь) — сподвижник пророка Мухаммеда.
Биография
Абу Айюб аль-Ансари родился в 576 году в Медине (Ясриб). Он был рода бану Наджар племени хазрадж. Принял ислам до переселения первых мусульман мухаджиров в Медину, был участником второй клятвы при Акабе[2].
После приезда пророка Мухаммеда в Медину, все мединские мусульмане посчитали себе за честь принять его в своем доме в качестве почетного гостя. Мухаммед объявил о том, что он остановится в том доме, перед которым сядет на землю его верблюд[2]. После этого он отпустил верблюда и животное, пройдя некоторое расстояние, село у дома Абу Айюба аль-Ансари, который предоставил ему первый этаж[3]. В доме Абу Айюба Пророк оставался на протяжении 7 месяцев[2].
Абу Аййуб принял участие в битвах при Бадре, Ухуде, Хандаке и других сражениях, которые вели первые мусульмане[4]. В период правления четвёртого халифа Али сражался в его армии против хариджитов[2].
После завоевания Египта Абу Айюб переехал в Фустат рядом с мечетью Амра ибн аль-Аса. В Фустате его соседями были Аз-Зубайр ибн аль-Аввам, Убайда, Абу Зарр аль-Гифари, Ибн Умар и Абдуллах ибн Амр[5].
Ибн Джарир ат-Табари передаёт, что Абу Айюб аль-Ансари будучи стариком участвовал в осаде Константинополя. Абу Аюб получил ранение и его навестил предводитель войска Язид, который спросил его о нужде. Абу Айюб ответил ему: «Передай приветствие от меня мусульманам и скажи им: „Абу Айуб завещает вам продвинуться на землю противника как можно дальше и взять его с собой, чтобы похоронить у ваших ног под стенами Константинополя“». По словам ат-Табари Абу Айюб был похоронен возле стен Константинополя[6][7].
После завоевания Константинополя турками над предполагаемой могилой Абу Айюба аль-Ансари была построена гробница и мечеть. Район Стамбула, носящий имя Абу Айюба (Эюп) стал священным для турок и многие османские чиновники просили похоронить их в непосредственной близости от этого места.
Напишите отзыв о статье "Абу Айюб аль-Ансари"
Примечания
- ↑ Philip K Hitti, A History of the Arabs, London, 1951 revised edition, p.202
- ↑ 1 2 3 4 Али-заде, А. А., 2007.
- ↑ Narrated Anas bin Malik, Sahih Bukhari, Volume 5, Book 58, Number 269
- ↑ Muhammad ibn Sa’d, Kitāb at-Tabāqat al-Kabīr (The Great Book of Generations)
- ↑ Masud ul-Hasan, Hadrat 'Umar Farooq, Islamic Publications Ltd. Lahore 1982
- ↑ A History of the Arabs, pp.201-202
- ↑ [www.islamdag.ru/lichnosti/3175 Абу Аюб аль-Ансари] / islamdag.ru 13 апреля 2010
Литература
- Али-заде, А. А. Абу Аййуб аль-Ансари : [[web.archive.org/web/20111001002806/slovar-islam.ru/books/a.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
| |||||||||||
Отрывок, характеризующий Абу Айюб аль-Ансари
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
