Осада Константинополя (674—678)
Осада Константинополя | |||
Стена Феодосия в Константинополе | |||
Дата | |||
---|---|---|---|
Место | |||
Итог |
Победа Византии | ||
Противники | |||
| |||
Командующие | |||
| |||
Силы сторон | |||
| |||
Потери | |||
| |||
Осада Константинополя (674—678) — первая осада арабами столицы Византии в 674—678 годах.
Осада Константинополя стала завершающим этапом войны между Арабским Халифатом Омейядов и Византийской империей. Во время осады арабам не удалось разрушить сильные городские стены, поэтому они блокировали город с моря. Приближение зимы вынудило арабов отойти на 180 км в сторону малоазийского города Кизик.
Ещё до осады сириец Каллиник из Гелиополя изобрел для Византийской империи разрушительное новое оружие на море, которое позднее получило известность под названием «греческий огонь». При сражении в Мраморном море у Сулаемма в 677 году византийский флот использовал его, чтобы нанести решающее поражение Омейядскому флоту и снять осаду в 678 году. Победа временно остановила арабскую экспансию в Европу почти на тридцать лет. Окончательная победа византийцев была закреплена после второй арабской осады Константинополя в 717—718 гг.
Арабы, понеся значительные потери в битвах с византийцами и их огненосными кораблями, должны были отступить. Вблизи Силейского моря их флот попал в сильную бурю, почти все корабли погибли. После этого был заключён мир на тридцать лет между Византией и Арабским халифатом.
См. также
Напишите отзыв о статье "Осада Константинополя (674—678)"
Ссылки
- [www.hrono.info/biograf/bio_k/kostantin4.html Константин IV Погонат, император Византии времён Осады Константинополя в 673-678]
- [www.ospreypublishing.com/title_detail.php/title=S759X~ser=FOR Стены Константинополя], Osprey Publishing, ISBN 1-84176-759-X.
|
Это заготовка статьи о Византии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Осада Константинополя (674—678)
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.