Арабы

Арабы

Самоназвание	عرب (ʿarab)
Численность и ареал
Всего: приблизительно 430-450 млн Лига арабских государств: 423 000 000 Бразилия Бразилия: 9 000 000 Франция Франция: 5 880 000 Аргентина Аргентина: 4 500 000 Венесуэла Венесуэла: 1 600 000 Индонезия Индонезия: 87 227—5 000 000 Иран Иран: 2 000 000 Израиль Израиль: 1 414 000 США США: 1 400 345 Мексика Мексика: 1 066 825 Турция Турция: 1 000 000 Испания Испания: 800 000 Австралия Австралия: 375 000 Россия Россия: 9 583 (в т. ч. Москва Москва: 2 358 (перепись 2010))
Язык	Арабский, современный южноаравийский
Религия	преимущественно ислам, христианство
Расовый тип	европеоидный
Входит в	Семиты
Родственные народы	евреи

Серия статей об
Арабах
Культура
Литература Письмо Каллиграфия Музыка Кухня Имена Эстетика
Этнографические группы и исторические общности
Алжирцы Бахрейнцы Египтяне Йеменцы Израильские арабы Иорданцы Иракцы Иранские арабы Катарцы Кувейтцы Ливанцы Ливийцы Мавры Марокканцы Оманцы Палестинцы Саудовцы Среднеазиатские арабы (Таджикские арабы) Сирийцы Суданцы Тунисцы Турецкие арабы
Диаспора
Родственные народы
Арабы-шоа Друзы Евреи Копты Ланкийские мавры Мальтийцы Марониты Мориски
Арабские языки и диалекты
Классический арабский Арабский литературный Аравийский арабский Египетско-суданский арабский Иракский арабский Магрибский арабский Сиро-палестинский арабский Среднеазиатский арабский
Арабский мир
Алжир Бахрейн Джибути Египет Западная Сахара Йемен Иордания Ирак Катар Коморы Кувейт Ливан Ливия Мавритания Марокко Объединённые Арабские Эмираты Оман Палестина Саудовская Аравия Сирия Сомали Судан Тунис
Религия
Ислам (Суннизм • Шиизм) Христианство Мифология
Панарабизм • ЛАГ • Завоевания • Арабизация  • Национализм

Ара́бы (араб. عرب‎‎) — группа народов семитской этноязыковой группы, населяющих государства Ближнего Востока и Северной Африки. Арабы говорят на арабском языке и используют арабское письмо. Численность арабов составляет около 430-450 млн человек. Более 90 % арабов исповедуют ислам, часть — христианство.

История

Предками арабов являются древние народы и племена Ближнего Востока и Северной Африки. История арабов тесно связана с историей семитоязычных народов вообще. Согласно месопотамским историческим свидетельствам арабы начали отделяться от других семитских народов не ранее I тыс. лет до н. э. В то время арабы южной Аравии уже создали процветающие города и царства (Саба и др.), а северные регионы Аравийского полуострова были населены главным образом кочевниками-бедуинами. С 1-го тыс. до н. э. по 1-го тыс. н. э. на территории проживания северных арабов существовали такие государства, как Пальмира (Тадмор), Набатея, Лихьян, Гассан и Лахм. Связь северных и южных арабов проходила торговыми путями через западную Аравию (Хиджаз). Жители этого региона говорили на арабском языке и считали своё происхождение восходящим либо к сыну пророка Ибрахима — Исмаилу либо к внуку пророка Нуха — Ноктану. В мекканском храме, Каабе, впервые построенном, предположительно, Ибрахимом, арабы-язычники совершали служение идолам.

К V—VI вв. цивилизации северных и южных арабов пришли в упадок.

В начале седьмого века мекканский торговец Мухаммед начал проповедовать новую религию (ислам) и создал свою общину (умма). Созданное Мухаммедом государство (Халифат) начало быстро распространяться и через сто лет стало простираться от Испании через Северную Африку и юго-западную Азию до границ Индии. С началом арабских завоеваний этноним арабов превращается в самоназвание аравийских племён, которые составили средневековую арабскую народность. Хотя бедуины и содействовали первоначальному распространению ислама, в дальнейшем он развивался главным образом грамотными городскими людьми. Миграция аравийцев привела к приобщению неаравийских новообращённых племен к арабскому языку. Арабский язык стал основным на территориях от Марокко до Ирака не только для мусульман, но и христиан и иудеев, принявших арабский в качестве своего основного языка. Постепенно население Северной Африки и Ближнего Востока становилось арабами в широком смысле этого слова.

Распространение ислама обеспечивало арабам сеть полезных для них контактов. Вместе с христианами, евреями, персами и др. они построили одну из величайших известных миру цивилизаций. В период с VIII по XII век было создано большое количество произведений великой арабской литературы в форме поэзии и прозы, художественные произведения, юридические кодексы и философские трактаты. В «золотой век ислама» произошёл большой прогресс науки, особенно, в области астрономии, медицины, географии, истории и математики.

В первые века своего существования Арабский халифат был политически объединён под властью халифов. К середине X века началась её фрагментация и падение под натиском крестоносцев, монголов и турок. В XVI в. османские турки завоевали весь арабский мир и разделили его на провинции (вилает). В XIX веке англичане и французы фактически установили контроль над большей частью Северной Африки.

В ходе Первой мировой войны англичане организовали антитурецкое восстание в Аравии. Надеясь получить независимость после войны, арабы помогали англичанам в завоевании Сирии и Палестины. В первой половине XX века стали появляться всё более настойчивые требования независимости и объединения со стороны арабов. Европейцы стимулировали модернизацию, но одновременно с этим они проводили расселение французов на лучших землях Алжира и европейских евреев в Палестине.

После Второй мировой войны все арабские народы за исключением палестинцев обрели в конечном счете полную независимость. Алжирцы сделали это лишь после восьми лет войны с Францией с 1954 по 1962. С 1991 года между Израилем и Организацией освобождения Палестины (ООП) начали приводиться в действие различные соглашения, в которых намечаются в общих чертах меры для будущего палестинского самоуправления.

Группы арабов

Арабы подразделяются на три основные группы: кочевники-скотоводы (бедуины), селяне-земледельцы (феллахи), жители сел и горожане, жители городов. Кроме того, существует несколько небольших групп арабов (например, суданские скотоводы баггара), которые в течение нескольких месяцев занимаются земледелием в деревнях, а в остальную часть года кочуют вместе со своими животными. Арабы, живущие в дельтах рек и в прибрежных районах Красного, Средиземного и других морей занимаются рыболовством.

Большинство арабов — селяне-феллахи, которые заняты пашенным земледелием, кочевым скотоводством и садоводством. Основа родо-племенной организации — линидж, который имеют общего предка по мужской линии. Несколько групп объединены в племя во главе с вождём.

Бедуины

Во 2-й половине 2-го тыс. до н. э. у аравийских племён начал складываться хозяйственно-культурный тип кочевников-верблюдоводов (бедуинов). Большинство бедуинов живёт на Аравийском полуострове, в пустынных районах Иордании, Сирии, Ирака, а также в Египте и в северной Сахаре. Приблизительная численность бедуинов составляет от 4 до 5 млн человек. Образ бедуина во многом романтизирован европейцами и другими арабами, считавших, что «самые чистые» арабы сохранили неизменным образ жизни своих предков. В реальности же и бедуинов не обошли стороной внешние воздействия и изменения.

Общество

Бедуины ведут строго племенной образ жизни. Бедуинские племена, состоящие из нескольких семейств (бану), могут насчитывать от нескольких сотен до пятидесяти тысяч членов. Каждое семейство племени подразделяется на более мелкие подсемейства. Подразделение из нескольких семей называется «хамулой». Браки осуществляются по возможности внутри «хамулы». Семья является наименьшей социальной единицей в бедуинском племени.

К племени могут присоединяться или отпочковываться некоторые группы. Каждое племя и его часть возглавляется старшим по мудрости и опыту шейхом. Должность шейха может наследоваться.

Экономика

Бедуины ведут кочевой образ жизни. В зимнее время «хамулы» постоянно кочуют по пустыне в поисках воды и пастбищ для скота. Летом «хамулы» собираются вблизи племенных колодцев. Племенам и семействам часто приходится бороться за права на землю и воду.

Бедуины занимаются разведением верблюдов или овец и коз. Верблюдоводы считают себя единственными истинными арабами, стоящими выше овцеводов. Верблюды снабжают своих хозяев молоком и мясом для питания и шерстью для изготовления ткани. Овцеводы часто поддерживают тесные отношения с жителями деревень и городов.

Бедуины редко пользуются деньгами и часто вступают в бартерные отношения с деревенским и городским населением. В обмен на шкуры, шерсть, мясо и молоко бедуины берут зерно, финики, кофе, фабричные ткани, металлическую посуду, орудия труда и т. д.

Бедуины живут в четырёхугольных палатках (шатрах), которые состоят из широких полотнищ вязаной овечьей шерсти, иногда из брезента, укладываемых на остов из шестов и жердей. Всё их имущество легко умещается на животных.

Мужчины и женщины

Мужчины-бедуины руководят процессом перекочёвок и занимаются уходом за животными. Они любят охотиться и устраивать бои различных животных. Бедуины часто оказываются вовлеченными в межплеменные и междоусобные разборки, связанные с вопросами собственности, чести и т. д. Распространённые ранее случаи кровопролития, связанные с нападениями на караваны и деревни с целью грабежа или вымогательства, в последнее время становятся более редкими.

Гордостью бедуина — конь, используется главным образом для скачек и легких прогулок. Арабская лошадь плохо приспособлена к условиям пустыни, её никогда не используют для тяжелой работы. и служит в основном предметом престижа.

Женщины занимаются домашними делами, заботятся о детях, ткут материал для палаток и одежды. Иногда они ухаживают за овцами и козами. Женщины, как правило, живут в отдельной части семейного шатра (гарем). Они тщательно оберегаются от контактов с чужаками и при появлении незнакомцев должны уходить в свою часть шатра.

Пища и одежда

Бедуины в основном питаются свежим верблюжьим молоком или молоком после специального сквашивания. Кроме молока, в рацион их питания входят финики, рис, пшеничные, ячменные, просяные или кукурузные лепёшки. Мясо бедуины едят редко, по случаю праздников и других особых торжеств. Любимые горячие напитки бедуинов — чай и кофе.

В стиле одежды бедуинов разных регионов наблюдается значительное разнообразие. Для бедуинов магриба характерна мужская верхняя одежда (геллаба) и халат (бурнус) с капюшоном. Восточные бедуины носят длиннополое одеяние (галабея), поверх которого надевается просторный открытый спереди халат (аба). Мужчины носят куфию, закрепленный на голове шнурковым кольцом (агалем). Женщины-бедуинки носят одежды, которые напоминают «галабею» или платья с определенно выделенным лифом, а также свободные шаровары и разнообразные жакеты или разного типа «аба». На голове женщины обязательно должен быть платок. У некоторых бедуинов женщины могут носить также особую занавеску для лица (хаик).

Религия

Большинство бедуинов принадлежит к мусульманам-суннитам. Есть среди них и христиане и мусульмане-шииты. В отличие от жителей сёл и городов, бедуины не настолько религиозны, но при этом они регулярно совершают предписываемые исламом пять ежедневных молитв. Поскольку большинство бедуинов неграмотно, они не могут самостоятельно читать Коран и вынуждены полагаться на его изустную передачу.

Сельские жители

См. также: Феллах

Около 70 % арабов живёт в деревнях. Большой проблемой для них является бедность. Большинство деревенских жителей — земледельцы (феллах). Дома крестьян относятся к различным вариантам средиземноморского типа, построенных из саманного кирпича, камня, циновок и т. д. Вокруг домов располагаются поля, сады и виноградники. Из-за нехватки воды деревенские жители вынуждены строить оросительные каналы.

Деревенское хозяйство.

В деревнях чаще всего выращивают зерновые культуры (пшеница и сорго) и овощи. Основной продукт питания — хлеб, каши из различных зерновых, молочные продукты, зелень, овощи и т. д . В зависимости от региона арабы также выращивают: финики (в оазисах пустынь); цитрусовые (на ливанском побережье); абрикосы, виноград, миндаль, оливы и т. д. (в предгорьях). В Египте и некоторых других регионах важной товарной культурой является хлопок. Многие арабы-мусульмане соблюдают пищевые предписания ислама, постятся в месяц Рамадан, не пьют алкогольные напитки и не едят свинину.

Иногда для орошения арабы-земледельцы направляют воду естественных потоков в сложную систему каналов и шлюзов, осуществляя выделение воды для пользователей, имеющих на неё право. Если раньше для подъёма воды с одного уровня на другой использовались водяные колеса, то в последние годы для этих целей создаются плотины.

Большинство земледельцев являются арендаторами, отдающими значительную часть производимого продукта владельцам земли. В горных местностях высока доля независимых владельцев земли. Крупными земельными собственниками обычно являются горожане и бедуинские шейхи. Проблема принадлежности земли собственникам, не живущим на ней, решается правительствами арабских стран различными способами.

Сельские жители часто поддерживают тесные отношения с бедуинами и с горожанами. Они обменивают с ними свою продукцию на товары или деньги. Некоторые земледельцы имеют бедуинские корни и могут поддерживать семейные связи с ними. В поисках более высокооплачиваемой работы жители деревень всё чаще мигрируют в города. Часть из них попеременно перемещается между деревней и городом. Одним из фактором увеличения у сельских жителей стремления жить в городе является активный рост школьного образования, начавшийся в арабских деревнях в XX веке.

Сельское общество

Домашние хозяйства в арабских деревнях чаще всего состоят из семейной пары и их детей. В них также могут входить жены сыновей и их дети. Близкие родственники и их семьи чаще всего живут рядом. Несколько семей образуют «хамулу». Браки могут заключаться как внутри «хамулы», так и внутри деревни. Многие арабские крестьяне являются членами больших племенных групп, состоящих из жителей множество разных деревень. Некоторые племена ведут своё происхождение от бедуинов.

У большинства арабских земледельцев глубоко развито чувство принадлежности к своей деревне. В случае внешней угрозы они обычно помогают друг другу. Однако в большинстве видов деятельности, касающейся общины в целом, сотрудничества между ними наблюдается мало.

Городские жители

Арабские города являются административными, торговыми, промышленными и религиозными центрами. Некоторые города во многом похожи на европейские мегаполисы. В XX веке из-за притока мигрантов из деревень многие арабские города заметно выросли и изменились. Однако, в старых районах крупных городов и в некоторых более мелких городах можно увидеть традиционный тип городской жизни.

В настоящее время старый арабский город сохраняется почти прежним Сане (Йемен) и в ряде других малых провинциальных центров. В таких крупных городах, как Алеппо (Сирия) преобладает современность, в Каире (Египет) старый город окружен доминирующим новым, а в Бейруте (Ливан) полностью стерты следы старого города.

Традиционный и современный город

Для традиционного арабского города характерны узкие улочки и тесная застройка домов. На первых этажах часто расположены лавки и мастерские. Объединяющиеся по специализации лавки и мастерские образуют базары (сук), на которых торговцы и ремесленники демонстрируют товары. У многочисленных торговцев продуктами питания на базарах можно купить разнообразные кондитерские и мясные изделия.

Четкого разделения города на торговые и жилые районы не существует. Арабские города обычно разделены на кварталы по этническому или религиозному принципу, или же по торговой специализации. Основные общественные строения — религиозные здания (мечети, медресе и т. д.), реже — фортификационные сооружения.

Новые арабские города построены по образцу европейских. Арабские города отличается тем, насколько новые формы заместили собой старые. В новых жилых районах можно увидеть традиционные мелкие лавочки и кофейни.

Городская социальная организация

Система муниципального управления традиционного города не выходила далеко за пределы контроля рынков и содержания полиции. Горожане больше заботились не о городе как общине, а о семье и религии. Семейная жизнь в городе не отличалась по своему образу от сельской.

В XX веке забота о семьях и религии вынуждены конкурировать с лояльностью к государству. Построенная система образования оказала мощное воздействие на средний и высший классы городов. Эти классы были заинтересованны в поощрении идеи социального равенства мужчин и женщин и в ослаблении требований, предъявляемых к ним со стороны семьи и религии.

Положение женщин.

В XX веке положение арабских женщин в крупных городских центрах значительно изменилось. В большинстве арабских государств они имеют право голоса, для них строятся школы и профессиональные учебные заведения. Разрешённое в исламе многожёнство, которое и раньше было редким явлением, становится все менее распространенным. Большинство арабских многоженцев сейчас имеют не более двух жен. В городах многие мусульманки ходят в хиджабах, которые является символом того, что женщина нуждается в обеспечении защиты от посторонних.

Язык

См. также: Арабский язык и Разновидности арабского языка

Арабский язык относится к южной подгруппе западно-семитской группы афразийской семьи. Письменность на основе арабского алфавита. Литературный арабский язык, распространённый среди всех арабов, имеет диалектные варианты: иракский, йеменский и т. д. Современные разговорные арабские диалекты распадаются на важнейшие группы (аравийские, иракские, сиро-ливанские, египетские и др.).

Культура

Арабская архитектура и их декоративно-прикладное искусство оказали большое влияние на мировую культуру. В одежде южных арабов характерны запашные юбки (фута) и головные повязки. Для центральноаравийских арабов характерны распашные плащи без рукавов (аба), долгополые рубахи с длинными рукавами, головные платки. Разница между одеждой мужчин и женщин часто состоит в отделке и способе ношения. У бедуинок бытует татуировка хной и раскрашивание различных частей тела (лица, ладоней, ступней и т. д.). В одежде современных арабов сочетаются арабские, иранские, турецкие и европейские элементы. Богатый арабский фольклор стал источником классической арабской поэзии. Основные музыкальные инструменты — бубен, барабаны, лютня, ребаб и т. д.

Арабский мир

Термин арабы стал употребляться для обозначения кочевников-бедуинов северной Аравии уже в IX в. до н. э. Арабский мир включает в себя страны, в которых большинство населения составляют арабы: Алжир, Египет, Иордания, Ирак, Йемен, Ливан, Ливия, Мавритания, Марокко, Саудовская Аравия, Сирия, Судан и Тунис. В странах арабского мира проживают почти 430 млн человек, 416 млн из которых являются арабами.

Несмотря на то, что ранняя история арабской культуры была связана с Аравийским полуостровом, население арабского мира не имеет общего происхождения. В течение многих веков на Ближнем Востоке и в Северной Африки шла арабизация многих народов, главным образом через ислам. Арабы относятся в основном к индо-средиземноморской расе большой европеоидной расы. К югу от Сахары проживают негроидные арабы.

Арабский мир включает в себя и ряд неарабских меньшинств, к которым относятся, например, берберы и туареги, иракские курды, евреи, армяне, копты и др.

Ниже приводится перечень стран, которые принято включать в арабский мир.

Государство	Территория (км²)	Население (чел.)	Столица
Алжир	2 382 741	33 769 668	Алжир
Бахрейн	695	718 321	Манама
Джибути	22 000	476 703	Джибути
Египет	997 739	81 713 520	Каир
Западная Сахара	252 120	393 831	Эль-Аюн
Йемен	536 869	23 013 376	Сана
Иордания	97 740	6 173 579	Амман
Ирак	435 317	28 221 180	Багдад
Катар	11 437	824 789	Доха
Коморы	2 170	798 000	Морони
Кувейт	17 818	2 596 799	Эль-Кувейт
Ливан	10 452	3 971 941	Бейрут
Ливия	1 775 500	6 173 579	Триполи
Мавритания	1 030 700	3 364 940	Нуакшот
Марокко	458 730	34 343 220	Рабат
Объединённые Арабские Эмираты	77 700	4 621 399	Абу-Даби
Оман	212 457	3 311 640	Маскат
Палестина	6 257	3 907 883	Рамалла
Саудовская Аравия	1 960 582	28 146 656	Эр-Рияд
Сирия	185 180	19 747 586	Дамаск
Сомали	637 657	9 800 000	Могадишо
Судан	1 866 068	30 894 000	Хартум
Тунис	163 610	10 383 577	Тунис

Места проживания

Наибольшее число арабов проживает в Азии и Африке.

В Африке: мавританцы (Мавритания), сахарцы (Западная Сахара), марокканцы (Марокко), алжирцы (Алжир), тунисцы (Тунис), ливийцы (Ливия), суданцы (Судан), египтяне (Египет), шува (Нигерия, Чад, Камерун, ЦАР, Судан).

В Азии: палестинские арабы (живут в Палестине, беженцы в Иордании, Ливане, Сирии и других странах), израильские арабы (Израиль), ливанцы (Ливан), иорданцы (Иордания), сирийцы (Сирия), иракцы (Ирак), ахвази (Иран), кувейтцы (Кувейт), бахрейнцы (Бахрейн), эмиратцы (ОАЭ), йеменцы (Йемен), катарцы (Катар), оманцы (Оман), саудовцы (Саудовская Аравия).

Арабы живут также в Турции (турецкие арабы), Узбекистане, Афганистане (афганские арабы), Индонезии (en:Arab Indonesians), Индии (en:Arab (Gujarat), чауш) и Пакистане (en:Arabs in Pakistan, en:Iraqi biradri), Сингапуре (en:Arab Singaporean), на Филиппинах (en:Arab settlement in the Philippines) и других странах.

Арабы-эмигранты есть в Западной Европе, Северной и Южной Америке, Западной и Южной Африке, Австралии и др.

Этнические арабы Центральной Азии

См. также: Арабы в Таджикистане

Среднеазиатские арабы расселены небольшими группами среди узбеков, таджиков и туркмен, постепенно ассимилируясь ими; основная масса живёт в Бухарской и Самаркандской области Узбекистана. Говорят на языке страны проживания, но частично сохранилось таджикизированное месопотамское наречие арабского языка. Считают себя потомками племён, переселённых в Среднюю Азию Тимуром; лингвистические и антропологические данные говорят о том, что они переселились на правобережье Аму-Дарьи из Северного Афганистана. Численность неуклонно сокращается: 21 793 чел. в 1939 году, 8 тысяч в 1959, около 4 тысяч в 1970. Кроме того, выделяют своё родовое происхождение ходжа (перс. «хозяин», «господин»).

Ислам распространяли помимо самих арабов также и оседлые тюркоязычные мусульмане, принявшие ислам раньше кочевых тюрков. Кроме этого, лиц из других тюркских племён приписывали к роду «ходжа» за прекрасные знания ислама, что говорит о происхождении «ходжа» не как родоплеменного образования, а скорее как смешанного родоплеменного и кастового образования, имевшего в качестве одного из многих своих предков также и арабов. Вместе с тем, наряду с ходжа имеется сословие саййид (араб. «господин», «хозяин»). Представители данного сословия возводят свою генеалогию к Хазрету Али, двоюродному брату и зятю пророка Мухаммеда. Сейиды ведут свой род от Хусейна, сына Али ибн Абу Талиба и дочери Мухаммеда Фатимы.

Религия

Большинство арабов исповедуют ислам суннитского толка. Арабы-шииты проживают главным образом в Иране, Ираке, Сирии (друзы и нусайриты), Ливане, Кувейте, Бахрейне, ОАЭ, Саудовской Аравии, Йемене и др. В арабских странах Персидского залива и в Северной Африке проживают ибадиты. Среди арабов-христиан — марониты и православные Ливана, мелькиты Ливана, Сирии, Иордании и др.

Эмиграция арабов

Арабы относятся к числу наиболее многочисленных народов мира, наряду с китайцами наиболее распространены в таких странах (в качестве мигрантов): Франция, США (см. также Американцы арабского происхождения), Испания, Япония, Южная Корея, Канада, Мексика, Аргентина, Бразилия, Австралия, Индонезия, Великобритания, Швеция, Эстония, Украина, Монголия, Грузия, Ирландия, Норвегия, Дания, Германия, Австрия, Новая Зеландия, ЮАР, Казахстан, Малайзия, Италия и Финляндия. В этих странах общее число арабов превышает 45 миллионов человек, значительное число их приходится во Франции (6—8 млн). Быстро растет арабская община в Японии, Финляндии, Корее, США, Канаде и Австралии. В России живёт 10 тысяч арабов, что является самой малочисленной иммигрантской группой арабов.

Галерея

• Ramallah-Family-1905.jpg

  Арабская семья в Рамалле, 1905

• Saint Abo of Tiflis.jpg

  Христианский мученик св. Або, покровитель города Тбилиси

• Muhammad Abduh.jpg

  Имам Мухаммад Абдо

• Ghassanide horse mosaic beit jibrin.jpg

  Мозаика гассанидской лошади, 700 г. н. э.

• Arabischer Maler um 690 001.jpg

  Арабеска византийских времён, Гассаниды

• Detail felsendom.jpg

  Арабская каллиграфия в Иерусалиме

Литература

• Беляев Е. А. Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье. — М.: Наука; Глав. ред. восточной лит-ры, 1966. — 279 с.
• Бодянский В. Л. Восточная Аравия: история, география, население, экономика. — М.: Наука; Глав. ред. восточной лит-ры, 1986. — 338 с.
• Крымский А. Е. История арабов и арабской литературы светской и духовной: В 2 т. — М., 1918.
• Першиц А. И. Арабы Аравийского полуострова. — Гос. изд-во географической лит-ры, 1958. — 54 с.
• Пиотровский М. Б. Южная Арабия в ранее средневековье: становление средневекового общества. — М.: Наука; Главная Редакция восточной литературы, 1985. — 223 с.
• Шагаль В. Э., Алпатов В. М. Арабский мир. — М.: ИВ РАН, 2001. — 287 с.
• Шумовский Т. А. Арабы и море. — М.: Наука, 1964. — 190 с.

Ссылки

• [www.krugosvet.ru/enc/istoriya/ARABI.html Арабы] // Энциклопедия «Кругосвет».
• [etnolog.ru/people.php?id=ARAB Арабы]. Etnolog.ru. Проверено 17 февраля 2014.
• [arabinform.com/publ/ Arabinform — новости арабского мира]

Отрывок, характеризующий Арабы

– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.


Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.