Арабское завоевание Персии

Арабское завоевание Сасанидского Ирана происходило в середине VII века и положило конец существованию державы Сасанидов в 644 году, а также привело к упадку религии зороастризма в Иране, хотя окончательно династия Сасанидов пала в 651 году, когда последний наследник её престола был предательски убит. Это завоевание также привело к существенному уменьшению влияния на территории так называемого Большого Ирана зороастрийской религии и её почти полному исчезновению впоследствии.

Существует достоверная история, что в 628 году пророк Мухаммед отправил византийскому императору Ираклию, иранскому шаху Хосрову и другим правителям соседних государств письма с призывом принять ислам. Реакция византийского императора неизвестна, Хосров же пришел в ярость от неподобающего обращения к нему («Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. От Посланника Аллаха Мухаммеда — Хосрою, царю персов …») и разорвал письмо. Когда пророк узнал об этом, он сказал, что Аллах разорвёт царство Хосрова так же, как Хосров разорвал это письмо.

Мусульмане впервые появились на сасанидских территориях в 633 году, когда под руководством великого полководца Халида ибн Аль-Валида вторглись в Месопотамию, бывшую вместе с Вавилонией «яблоком раздора» между Римской империей и Сасанидским Ираном в эпоху Римско-персидских войн.

Первый удар мусульман в 633 году персы не смогли отразить и потерпели ряд поражений в Битве сцеплённых, Сражении на реке и других битвах отчасти потому, что были ослаблены войнами с Византией. Тем не менее Империя Сасанидов все ещё оставалась огромной державой, владевшей землями от Малой Азии до Индии.

Второе вторжение началось в 636 году под руководством Саад ибн Абу Ваккаса, войска которого нанесли персам поражение в «ключевой» для кампании Битве при Кадисии, ставшей одним из самых значительных событий в истории Востока и фактически являвшейся для региона началом перехода от Античности к Раннему Средневековью.

Победа мусульман в битве при Кадисии привела к созданию новой арабо-персидской границы — в районе хребта Загрос.

Персы не примирились с новым статус-кво в регионе и несколько раз пытались вернуть завоёванную мусульманами Месопотамию; именно поэтому халиф Омар начал в 642 году н. э. широкомасштабное наступление с целью полного завоевания Сасанидского Ирана. В 642 году произошла решающая битва у Нехавенда, в которой персидская армия была разгромлена.

Завоевание Сасанидского Ирана было фактически завершено в 652 году с гибелью последнего шаха Йездигерда III. Столь быстрое завоевание Персии явилось результатом морального, военного и экономического истощения Сасанидского Ирана после поражения в ирано-византийской войне в 628 году, которую некоторые историки называют «мировой войной VII века», настолько сильно она повлияла финансово и экономически почти на все государства и территории Средиземноморья и Ближнего Востока.

Тем не менее, некоторые иранские историки, ссылаясь на арабские источники, рисуют иную картину завоевания Персии — с ожесточённым сопротивлением местного населения арабам. Несмотря на то, что ко второй половине VII века н. э. ислам стал доминирующей религией в Иране (хотя зороастризм никогда не был уничтожен полностью), большинство населения региона продолжали составлять коренные народы, относившиеся к арабской культуре с презрением.

Следствием арабского завоевания Персии является дальнейшее распространение Ислама на Восток: именно оттуда он распространился на территории Волжской Булгарии, уйгуров, а затем и некоторых стран Юго-Восточной Азии.

Некоторые южные области бывшей Сасанидской державы оказывали арабским завоевателям наиболее упорное сопротивление и были в течение ещё долгого времени после 644 года фактически независимыми от центральной власти.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Арабское завоевание Персии

– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.