Айхенвальд, Юрий Александрович

Юрий Айхенвальд (16 ноября 1928, Москва — 28 июня 1993, Москва) — российский поэт, переводчик, мемуарист, правозащитник.

Биография

Дед, Юлий Айхенвальд, литературный критик, философ, публицист, был в 1922 выслан из СССР в составе группы видных деятелей русской культуры. Отец, Александр Айхенвальд (1899—1941) — экономист бухаринского направления, с 1933 находился в заключении, расстрелян. В 1938 была арестована его мать, репрессированы многие другие родственники.

Во время войны учился в ремесленном училище, одновременно работал на заводе. Поступил в школу рабочей молодежи. Начал писать стихи, с 1944 стал посещать литературное объединение при издательстве «Молодая гвардия», познакомился там с Александром Вольпиным и Наумом Коржавиным. Студентом Педагогического института (поступил в 1947) был в 1949 арестован «за антисоветские высказывания», сослан на 10 лет в Караганду (там же отбывали ссылку А. Вольпин и Н. Коржавин). В ссылке был в 1951 арестован повторно «за террористические высказывания», с 1952 до 1955 находился в Ленинградской тюремной психиатрической больнице.

После реабилитации (1955) закончил педагогический институт, с 1957 до 1968 преподавал литературу в старших классах школы. Публиковался с 1957. С 1960-х годов Айхенвальд и его дом, где постоянно собиралась либерально настроенная интеллигенция, был под пристальным наблюдением КГБ. В 1968 подписал письмо протеста против суда над Гинзбургом и Галансковым, был за это уволен из школы. Позже был восстановлен, но в школу не вернулся, стал свободным литератором. Выступал как литературный и театральный критик, переводчик, историк культуры. Публиковался в открытой печати (в советские годы — нередко под псевдонимами), в сам- и тамиздате.

Автор монографий о знаменитых актёрах Малого театра. Перевел драму Ростана «Сирано де Бержерак», пьесу О. Заградника «Соло для часов с боем», перевел и сделал сценические редакции драм Р. Стоянова «Мастера», А. Мюссе «Лорензаччо». Автор текста мюзикла «Человек из Ламанчи». Переводил стихи с испанского языка для издательства «Художественная литература». Переведенные им пьесы ставились в МХАТ, театре «Современник», театре им. Вл. Маяковского. Переводчик пьесы Клары Фехер «Привет, очкарики!», поставленной в Ленинградском ТЮЗЕ Ахматом Байрамкуловым (худ. руководитель постановки З. Я. Корогодский) в 1978 году. В главной роли — Ирина Соколова и Александр Бахаревский. В спектакле было много песен на стихи Айхенвальда, в их числе «Песня класса», «Песня хулигана», «Песенка подружек», «О горячем проводе», «Друга найти». Музыку написал Станислав Важов.

В 1975 на допросе в прокуратуре пережил обширный инфаркт, жил с тяжелой сердечной болезнью.

Жена — [hro.org/node/14633 Валерия Михайловна Герлин] (1929—2012), педагог, правозащитник. Дочь — Александра Юрьевна Айхенвальд, лингвист.

Похоронен на Домодедовском кладбище.

Книги

• По грани острой. Книга стихов и прозы (Мюнхен, 1972)
• Остужев (М., 1977)
• Високосный год. Книга стихов и прозы (Мюнхен, 1979)
• Дон-Кихот на русской почве (2 тт., Нью-Йорк, 1982—1984; переизд. Москва; Минск, 1996)
• А. И. Сумбатов-Южин (М., 1987)
• Стихи и поэмы разных лет (М., 1993, переизд. 1994)
• Последние страницы: Воспоминания. Проза. Стихи (М., 2003)

Ссылки

• [www.solzhenicyn.ru/modules/pages/Ajhenvald_YUrij_Aleksandrovich.html На сайте А. И. Солженицына]
• [antology.igrunov.ru/authors/aihenwald В Антологии самиздата]
• [www.solovki.ca/writers_023/aihven.php В Энциклопедии Соловки]
• [www.vekperevoda.com/1900/ajhenvald.htm На сайте Век перевода]

Отрывок, характеризующий Айхенвальд, Юрий Александрович

«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.