Академия Каррара

Академия Каррара — это галерея искусств и академия искусств в городе Бергамо в Италии.

Основание галереи приписывается графу Джакомо Каррара, меценату и коллекционеру, который оставил городу Бергамо в конце 18-го века щедрое наследство. После смерти графа в 1796 году его собственностью управляли назначаемые комиссары — вплоть до 1958 г., когда коммуна города Бергамо переняла управление. В 1810 году было построено новое здание в стиле классицизма, по проекту архитектора Симона Элиа, ученика Леопольда Полака.

Музей продолжил увеличивать свою коллекцию за счёт покупок и пожертвований. В 2006 г. коллекция насчитывает 1800 полотен периода 15-го — 19-го веков, работы таких мастеров, как Пизанелло, Боттичелли, Беллини, Мантенья, Рафаэль Санти, Морони, Баскенис, Галгарио, Тьеполо, Каналетто и Пиччо.

Кроме живописи в галерее присутствуют рисунки и гравюры, бронза, скульптуры и фарфор, мебель и коллекции медалей.

В 1793 г. в момент первого публичного открытия галереи граф Каррара пожелал чтобы при галерее учредили курсы рисунка и живописи. Школа, которая находилась до 1912 г. в том же здании, что и галерея, теперь располагается в отдельном здании по соседству. В 1988 г. она была преобразована в официально-признанную Accademia di Belle Arti (Академию изящных мскусств).

В 1991 г. к ней была добавлена галерея современного искусства Galleria d’Arte Moderna e Contemporanea (GAMEC), расположенная в здании напротив неоклассического здания самой галереи, в реставрированном здании бывшего монастыря. В настоящий момент галерея имеет 10 выставочных залов, расположенных на трёх этажах. С июня 1999 г., после приобретения Raccolta Gianfranco e Luigia Spajani, постоянная коллекция содержит также работы современного искусства итальянских и иностранных мастеров 20-го века, таких как Боччони, Балла, Моранди, Кампильи, Казорати, Савиньо, Де Кирико, Кандинский, Сазерланд и Манцу.

Ссылки

• [www.accademiacarrara.bergamo.it/ интернет-страница Академии Каррара]
• [www.gamec.it/ интернет-страница галереи GAMEC]

Отрывок, характеризующий Академия Каррара

– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.