Аллахвердиев, Мусеиб Абдулла оглы

Мусеиб Абдулла оглы Аллахвердиев
Дата рождения	22 апреля (5 мая) 1909(1909-05-05)
Место рождения	с. Даг-Кесаман Казахского уезда, Российская Империя, ныне Казахский район Азербайджана
Дата смерти	19 мая 1969(1969-05-19) (60 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1931—1946
Звание	майор
Командовал	батальоном 119-го гвардейского стрелкового полка 40-й гвардейской стрелковой дивизии 4-й гвардейской армии 3-го Украинского фронта
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Мусеи́б Абдулла́ оглы́ Аллахверди́ев (22 апреля [5 мая] 1909 — 19 мая 1969) — советский офицер, азербайджанец по национальности, командир батальона 119-го гвардейского стрелкового полка 40-й гвардейской стрелковой дивизии 4-й гвардейской армии 3-го Украинского фронта. Герой Советского Союза (24.03.1945), гвардии капитан, гвардии майор в отставке.

Биография

Довоенные годы

Родился в семье крестьянина. Получил неполное среднее образование. Работал в колхозе. Вступил в ВКП(б) в 1932 году. С 1931 по 1933 годы проходил службу в рядах Красной Армии, с 1933 по 1936 учился в Тбилисском военном пехотном училище. После окончания училища находился в войсках на политической работе.

Великая Отечественная война

Участник войны с июля 1941 года. Участвовал в боях под Москвой, за героизм в ходе которых был награждён орденом Красной Звезды. Вместе с советскими войсками освобождал Украину и Венгрию.

В ходе боя на берегу Дуная в ночь на 1 декабря 1944 года батальон Аллахвердиева уничтожил 500 и взял в плен 2 200 вражеских солдат и офицеров, захватил 24 орудия, 36 пулеметов, 8 минометов, 3 автомашины, 10 повозок, 2 склада с боеприпасами и склад с продовольствием.

В ходу боев за столицу Венгрии Будапешт батальон Аллахвердиева остановил колонну из 120 танков, шедших на помощь осажденным немецким войскам. Батальоном было уничтожено 25 танков и до 700 вражеских солдат и офицеров.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии капитану Аллахвердиеву Мусеибу Абдулла оглы присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Послевоенный период

В 1946 году гвардии майор Аллахвердиев уволен в запас. Умер 19 мая 1969 года.

Память

• В селе Даг-Кесаман, на родине героя, установлен его бюст

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (24.03.1945, медаль № 4873)
• Орден Красной Звезды
• Орден Ленина (24.03.1945)
• Медали, в том числе:
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

См. также

• Азербайджан в Великой Отечественной войне
• Список азербайджанцев, удостоенных звания Герой Советского Союза

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои Советского Союза - сыны Азербайджана. — Баку, 1965.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4438 Аллахвердиев, Мусеиб Абдулла оглы]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 5 октября 2010)

Отрывок, характеризующий Аллахвердиев, Мусеиб Абдулла оглы

Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.