Альдерете, Херонимо де

У этого человека испанская фамилия; здесь Меркадо — фамилия отца, а Альдерете — фамилия матери.

Херонимо де Альдерете
Награды:

Херонимо де Альдерете и Меркадо (исп. Jerónimo de Alderete y Mercado; 1518, Ольмедо — 7 апреля 1556, Панама) — испанский конкистадор, чуть было не ставший губернатором Чили.

Херонимо де Альдерете и Меркадо родился в 1518 году в Ольмедо (Кастилия), его родителями были Франсиско де Меркадо и Исабель де Альдерете.

В 1535 году Херонимо де Альдерете прибыл в Перу, чтобы под командованием Диего де Рохаса участвовать в завоевании региона Гран-Чако. Экспедиция столкнулась с трудностями при попытке достичь реки Пилькомайо, и потому Херонимо де Альдерете осел в Тарихе, где в 1540 году в составе сил Франсиско де Агирре присоединился к Педро де Вальдивия для завоевания Чили.

В Чили Херонимо де Альдерете вошёл в состав правительства свежеоснованного города Сантьяго. В 1544 году в составе экспедиции Джованни Баттисты Пастене на барке «Сан-Педро» исследовал земли, находящиеся к югу от Магелланова пролива.

В 1550 году во время кампании по основанию Консепсьон во время сражения при Пенко он командовал кавалерийской атакой, проломившей строй армии мапуче. В 1552 году по распоряжению по приказу Вальдивии Альдерете отправился вглубь страны и основал форт на берегу озера Вильяррика.

В конце 1552 Педро де Вальдивия направил Альдерету в Европу обсудить с королём Карлосом I условия назначения Вальдивии губернатором Чили, однако по прибытии в Испанию выяснилось, что король передал сюзеренитет над королевством Чили своему сыну Филиппу II, который в то время проживал в Англии. Альдерете отправился в Лондон, где получил от Филиппа II назначение Педро де Вальдивии пожизненным губернатором Чили. Однако когда он когда он направился в Испанию, чтобы вернуться в Чили, до него дошли сведения о смерти Вальдивии, и поэтому он вновь направился в Англию, где Филипп II 17 октября 1554 года назначил его преемником Вальдивии, и сделал аделантадо и рыцарем Ордена Сантьяго.

По пути к месту назначения в Южную Америку Херонимо де Альдерете в Панаме заболел жёлтой лихорадкой и скончался 7 апреля 1556 года.

Отрывок, характеризующий Альдерете, Херонимо де

По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.