Андраш (князь галицкий)
| Андраш Венгерский венг. András Árpád-házi | ||
| ||
|---|---|---|
| 1226 — 1229 | ||
| Предшественник: | Мстислав Мстиславич | |
| Преемник: | Даниил Романович | |
| ||
| 1231 — 1233 | ||
| Предшественник: | Даниил Романович | |
| Преемник: | Даниил Романович | |
| Рождение: | 1210 | |
| Смерть: | 1233 Галиче, Галицкое княжество | |
| Род: | Арпады | |
| Отец: | Андраш II | |
| Мать: | Гертруда Меранская | |
| Супруга: | Елена {Мария) Мстиславовна | |
Андраш Венгерский («Королевич Андрей»; венг. Árpád-házi András; 1210—1233) — принц Венгерский, князь Галицкий (1226—1229), (1231—1233), сын Андраша II, брат галицкого князя (королевича) Коломана.
Биография
Его отец Андраш II принял участие в Пятом крестовом походе и в ходе возвращения обратно в 1218 году договорился о браке своего сына Андраша с дочерью царя Киликийской Армении Левона II Изабеллой (Забел). Брак должен был быть заключен с тем условием, что Андраш станет наследником Левона, у которого не было сыновей. Однако вскоре Левон умер, и за его наследницу своего сына выдал князь Антиохии Боэмунд IV.
После неудачных попыток короля Андраша с помощью военной силы посадить на галицкий престол своего малолетнего сына Коломана (поражения 1215 (?), 1219, 1221 годов), в 1221 году он заключил мир со взявшим Коломана в плен галицким князем Мстиславом Удатным, который выдал свою дочь Марию замуж за «королевича Андрея».
Поражение в битве на реке Калке (1223) подорвало силы смоленских князей, и уже в 1226 году Мстислав передал зятю Перемышль, а в 1227 — и сам Галич, оставив себе Понизье. Затем Мстислав планировал организовать совместный с Даниилом Романовичем, объединившем в 1227 году волынские земли, и половцами поход против Андрея, но осуществлению планов помешала смерть Мстислава (1228).
Андрей правил во время активной стадии конфликта поддерживающих его галицких бояр с населением, желавшим видеть галицким князем Даниила Романовича. В 1229 году Даниил был призван на княжение в Галич, осадил его, взял королевича Андрея в плен, однако, вскоре отпустил.
Андрей со своим отцом и галицкими боярами ходили походом на Галич, но Андраш отступил из-за эпидемии в войске. В 1231 году произошёл конфликт Даниила с Александром Белзским. Воспользовавшись этим, бояре сдали Галич Андрею Венгерскому, вновь пришедшему сюда с войском. Даниил не сдался и, заключив союз с киевским князем Владимиром Рюриковичем и половцами, пришёл в Галич. Вскоре королевич Андрей умер в ходе осады, и Даниил вокняжился в городе.
См. также
Источники
- [www.bibliotekar.ru/rus/86.htm Галицко-Волынская летопись]
- Wertner Mór: András herczeg, in W. M.: Az Árpádok családi története, Nagy-Becskerek, Pleitz Ferencz Pál Könyvnyomdája, 1892
- Rüdt-Collenberg, Wipertus Hugo: The Rupenides, Hethumides and Lusignans: The Structure of the Armeno-Cilician Dynasties, Párizs, Klincksieck, 1963
Напишите отзыв о статье "Андраш (князь галицкий)"
Отрывок, характеризующий Андраш (князь галицкий)
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
