Анжено, Марк

Марк Анжено (фр. Marc Angenot, 1941, Брюссель) — бельгийский и канадский историк идей, социолог идеологии, литературы и языка.

Биография

В 1959—1967 учился в Брюссельском свободном университете, защитил диссертацию по риторике сюрреализма. В 1967—2012 — профессор университета Макгилла (Монреаль). С 2012 — профессор риторики и интеллектуальной истории в Брюссельском университете.

Подход

В своей исследовательской работе, развивающей подход Хаима Перельмана и объединяющей его с Жаком Леенхардтом, Жаком Дюбуа и группой Мю, Режиной Робен и др. сторонниками социокритики, синтезирует идеи франкфуртской школы, М.Бахтина, П.Бурдьё. Социологическими средствами анализирует дискурсивную логику модернизма, социалистическую идеологию, риторику национализма и антисемитизма, словарь и аргументацию семиотики и др.

Труды

• Популярный роман: исследования паралитературы/ Le Roman populaire. Recherches en paralittérature, Montréal: Presses de l’Université du Québec, 1975.
• Выдающиеся женщины: дискурс о женском превосходстве, 1400—1800/ Les Champions des Femmes. Examen du discours sur la supériorité des femmes, 1400—1800. Montréal : Presses de l’Université du Québec, 1977.
• Памфлетное слово: к типологии современного дискурса/ La Parole pamphlétaire. Contribution à la typologie des discours modernes. Paris, Payot, 1982, 416 p. (Премия Французской академии, 1983)
• Критика семиотического разума/ Critique de la raison sémiotique. Fragment avec pin up. Montréal: Presses de l’Université de Montréal, 1985, 134 p. (англ. пер.: Critique of Semiotic Reason. With an Introduction by Marie-Christine Leps. New York, Toronto & Ottawa: Legas, 1994)
• Что говорили о евреях в 1889 году/ Ce que l’on dit des Juifs en 1889. Paris, Presses de l’Université de Vincennes, 1989
• Сырое и с душком: пол, общественный дискурс и литература прекрасной эпохи/ Le Cru et le faisandé: sexe, discours social et littérature à la Belle Époque. Bruxelles: Labor, 1986, 202 p.
• 1889 год: состояние общественного дискурса/ Mille huit cent quatre-vingt-neuf: un état du discours social. Montréal: Éditions du Préambule, 1989, 1,176 p.
• Столетие Великой Революции/ Le Centenaire de la Révolution. Paris: La Documentation française, 1989
• Топография французского социализма/ Topographie du socialisme français, 1889—1890. Montréal: 1991
• Поэзия в рекламе «Мыла конголезских принцев»/ L'Œuvre poétique du Savon du Congo. Paris: Éditions des Cendres, 1992
• L’Utopie collectiviste. Le Grand récit socialiste sous la Deuxième Internationale. Paris: Presses Universitaires de France, 1993
• «Еврей всегда предаст»: военный шпионаж и антисемитская пропаганда// «Un Juif trahira»: l’espionnage militaire dans la propagande antisémitique 1884—1894. Montréal: CIADEST, 1994 (переизд.: Montreal, 2003)
• Социалистическая пропаганда: шесть очерков дискурсивного анализа/ La Propagande socialiste: six essais d’analyse du discours. Montréal: Éditions Balzac, 1996
• Интердискурсивность/ Interdiscursividades: de hegemonías y disidencias. Córdoba: Editorial Universidad Nacional de Córdoba, 1998 (на исп. яз.).
• Идеологии ресентимента/ Les idéologies du ressentiment. Essai. Montréal: XYZ Éditeur, 1996. (премия «Spirale» в номинации «Эссе»)
• Критика на службе революции/ La Critique au service de la révolution. Leuven: Peeters & Paris: Vrin, 2000
• Les grands récits militants des XIXe et XXe siècles: religions de l’humanité et sciences de l’histoire. Paris; Montréal: L’Harmattan, 2000
• Враг народа: репрезентация буржуа в дискурсе социалистов, 1830—1917/ L’ennemi du peuple: représentation du bourgeois dans le discours socialiste, 1830—1917, Montréal: Chaire James McGill de langue et littérature françaises de l’Université McGill, 2001
• Демократия — это зло/ La démocratie c’est le mal, Québec, Presses de l’Université Laval, 2003.
• Антимилитаризм: идеология и утопия/ Antimilitarisme, idéologie et utopie, Québec, Presses de l’Université Laval, 2003
• Риторика анти-социализма/ Rhétorique de l’anti-socialisme, Québec, Presses de l’Université Laval, 2004
• Марксизм и большие нарративы/ Le Marxisme dans les Grands récits, Paris-Québec, L’Harmattan-PUL, 2005
• Dialogues de sourds: traité de rhétorique antilogique, Paris, Mille et une nuits/Fayard, 2008
• Vivre dans l’histoire au 20e siècle, Montréal, Discours social, 2008
• Гнозис и милленаризм: два понятия для анализа ХХ века/ Gnose et millénarisme: deux concepts pour le vingtième siècle, Montréal, Discours social, 2008
• En quoi sommes-nous encore pieux, Presses de l’Université Laval, 2009
• Иммунитет Франции к фашизму/ L’immunité française envers le fascisme, Montréal: Discours social, 2009
• Общественный дискурс/ El discurso social, Buenos Aires: Siglo XXI, 2010 (на исп. яз.)
• За пределами литературы: от популярного романа до научной фантастики/ Les dehors de la littérature: du roman populaire à la science-fiction, Paris: Champion, 2013

Признание

Член Королевского общества Канады (1985). Премия Квебека/ премия Леона Герена (2005).

Литература

• Marc Angenot and the Scandal of History// Yale Journal of Criticism, 2004, Vol. 17, Number 2 (специальный выпуск)

Ссылки

• [marcangenot.com/ Персональный сайт] (фр.), (англ.)
• [www.sociocritique-crist.org/membres/marc-angenot.htm На сайте Межуниверситетского центра социокритики текстов] (фр.)

Отрывок, характеризующий Анжено, Марк

– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!