Архонтология

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Архонтология — научная дисциплина, изучающая историю должностей в государственных, международных, политических, религиозных и других общественных структурах. Объектом изучения являются хронология, последовательность смены лиц, занимающих должности, их биографии и другие соответствующие данные.

Принцип использования имён правителей для летосчисления применялся многими народами, включая древних греков и римлян, китайцев периода империи и японцев. Официально устанавливаемые английскими монархами годы царствований (regnal years) играют ключевую роль в британской хронологии; то же самое относится и к другим европейским странам. Таким образом, только тщательно составленная и максимально выверенная хронология может послужить хорошей базой для дальнейших исследований.

Объект изучения

История и политология оказались бы бесполезными и лишёнными смысла без упоминания главных действующих лиц истории. Многие из этих людей являлись наследственными монархами, другие приходили к власти в странах с республиканским устройством путём выборов, революций и государственных переворотов. Занимая высокое положение и важные государственные или партийные посты, они зачастую пользовались абсолютной властью, но могли быть, напротив, серьёзно ограничены законом или традицией.

Данная категория людей, которых в обиходной речи можно назвать «правителями», уже много веков является объектом изучения научной хронологии. Интерес к изучению жизни правителей тех или иных стран возник задолго до того, как такое изучение стало частью истории и хронологии как академических дисциплин. Такой совершенно определённый и узкоспециальный интерес к изучению хронологий глав государств, правительств, министерств и ведомств можно в целом определить как институциональную хронологию и, возможно, как «архонтологию» (от греческого «αρχων» — «правитель»; термин использовался для обозначения высших должностных лиц в ряде античных городов с демократическим государственным строем, например, в Афинах, или даже царей, например, в Боспоре Киммерийском).

История развития

Хронология органов власти как неотъемлемая часть общей хронологии восходит к временам первых цивилизаций. Одни из самых ранних попыток древних историков были нацелены на создание хронологий современных им правителей и их предшественников. Списки монархов, которые были найдены в большинстве центров древних цивилизаций, стали основой для написания более детальных исторических работ и послужили отправным пунктом для дальнейших исследований. Трудно представить, как выглядела бы сейчас история Древнего Египта, если бы современные историки не могли опираться в своих исследованиях на таблицы правителей, взятые из Абидосских надписей, или труды Манефона. Также трудно было бы детально воссоздать историю Рима, не будь консульских списков. Традиция вести хроники правлений пережила века и стала частью современной хронологии, хотя её вполне можно рассматривать как отдельную отрасль знания и самостоятельную дисциплину, тесно связанную с политологией и правом.

Историки и хронографы приложили немалые усилия, составляя списки королей, королев, президентов и других представителей власти. Королевские генеалогии, включая информацию об их царствованиях и родословной, стали первыми работами аналитического характера в хронологии институтов власти. К примеру, написанная в XVII веке работа Р. П. Ансельма «История королевского дома Франции и главных сановников Короны» (Histoire de la maison royale de France et des grands officiers de la Couronne, Paris, 1674), может до сих пор представлять интерес как образец раннего исторического труда, сфокусированного на главах государства и высших государственных чиновниках.

В XIX и XX веках появились работы, авторы которых попытались свести воедино списки правителей, сгруппировав их по странам и периодам (Стоквис, Пул, Шпулер, Трухарт). Наиболее объёмным образцом такого труда является работа Петера Трухарта «Правители наций» (Peter Truhart, Regenten der Welt/Regents of Nations, Munich, 1985), универсальное справочное издание объёмом в несколько тысяч страниц, посвящённое главам государств и правительств всех времён и народов. Опубликованная дважды, в 1985 и 2001 годах известным издательством «Заур» (Saur), книга до сих пор изобилует ошибками, вызванными, скорее всего, тем, что автор предпринял попытку включить в неё максимальное количество информации — безотносительно к её обоснованности и надёжности с точки зрения хронологии. Работа, ограниченная более узким информационным полем, представляла бы большую ценность для читателя. С другой стороны, имеются и такие превосходные работы как «Справочник британской хронологии» (Handbook of British Chronology) — труд, постоянно совершенствуемый его издателями, который может служить прекрасным примером сочетания теоретического, исторического и хронологического методов.

Большое число исследований, тесно связанных с хронологией институтов власти, представляют собой тематические работы, посвящённые правителям отдельных стран. Эти работы могут содержать в себе документальную информацию, но часто отклоняются от основных задач архонтологии. Вероятно с целью расширения потенциальной аудитории, авторы этих работ сосредотачивают внимание на любопытных, но менее значительных фактах.

Современное состояние

С приходом компьютерных технологий и Интернета, такие дисциплины, как институциональная хронология и близкие к ней, такие как генеалогия, получили поддержку со стороны многочисленных энтузиастов, заинтересованных в сборе информации о главах государств и высших должностных лицах различных стран. Современные технические возможности, казалось бы, должны были способствовать углублению анализа в области хронологии, стать решающим толчком к преобразованию хронологии институтов власти в более строгую научную дисциплину. Однако на деле качество исследований существенно не улучшилось, поскольку в процесс сбора данных оказались вовлечены многие исследователи, чьи главные интересы лежат в стороне от глубокого анализа и последовательного изучения хронологических деталей. Большинство публикуемых в настоящее время работ отличаются поверхностным подходом с точки зрения архонтологии, хотя всё это скорее объясняется разницей в целях исследований.

Анализ содержания Интернет-сайтов и форумов позволяет сделать вывод, что на стадии своего формирования архонтология не только открывает широкие возможности для любителей, но также в огромной степени зависит от их вклада — как по части фактов, так и по части их анализа и организации.

Вопросы и проблемы

Значительная часть академических интересов находится в том разделе хронологии институтов власти, который посвящён государственным постам и ограничен политическими деятелями, чьё положение соответствует принятым в современном международном праве понятиям «глава государства» и «глава правительства». В отличие от подхода, принятого в работах Шпулера и Трухарта, следует придать большее значение фактам, определяющим даты правлений и сроки полномочий.

Что можно считать верным основанием для отсчёта начала правления того или иного монарха: смерть предшественника, провозглашение парламентом или коронацию? Что официально определяет преждевременное окончание полномочий государственного деятеля: дата отставки, дата принятия отставки высшим законодательным органом или вступление в должность преемника? Такими вопросами часто пренебрегают или рассматривают их детально лишь при случае. Таким образом, изучение политического развития и национальной правовой системы государства должно стать важным инструментом в установлении общеприемлемых датировок. Для более глубокого понимания процессов хронологии органов власти не следует пренебрегать изучением фактов биографий, включая полное имя, дворянские и прочие титулы, военные звания, точные даты и места рождения и смерти. Набор таких сведений делает архонтологию полезной и ясной для понимания широкому кругу исследователей.

Если провести несложный анализ большого количества архонтологического материала, появляющегося в различных исследованиях, то легко заметить, что многочисленные исследования противоречат друг другу, даже когда речь идёт о самых очевидных датах. Причины этих противоречий кроются в том, что различные авторы, очевидно, озабочены главным образом построением наиболее последовательной и подробной хронологии, внося в неё всякое доступное имя и дату, не будучи при этом в состоянии обоснованно аргументировать, почему именно эта дата или даже этот конкретный исторический персонаж были включены в хронику. В большинстве таких работ не содержится ссылок на первоисточники информации — например, на архивные документы и законодательные акты. Недостаток деталей и обоснованных объяснений снижает качество справочных работ в области хронологии органов власти.

Полнота и качество исследований зависит также от изучаемой страны. Например, совсем нетрудно выяснить даты и механизм смены президентов США начиная с 1789 года, но далеко не каждая книга сможет рассказать что предшествовало инаугурации Джорджа Вашингтона и какую роль играли президенты Континентального Конгресса с 1774 по 1788 годы. Истории России посвящены тысячи работ, но среди них до сих пор не было ни одной, в которой содержались бы документально подтверждённые даты полномочий глав правительства РСФСР в период с 1917 по 1991 годы. Историкам предстоит заполнить массу пусто́т, однако это потребует от них не только работы с печатными первоисточниками, но и большой архивной работы.

Нехватка достоверной информации проистекает из многих факторов. Хотя это и может показаться несложным, на практике установление дат и создание последовательной хронологии событий оказывается совсем не простым делом. Списки правителей, используемые в академических работах в качестве приложений, обычно слишком упрощены и не подвергаются серьёзной проверке, которая зачастую требует обращения к огромному числу официальных периодических изданий и постановлений, опубликованных в различных странах. Самые незначительные факты, касающиеся перемен в составе правительства, могут оказаться запрятаны глубоко в протокалах заседаний национальных парламентов и органов исполнительной власти.

Ярким примером открытия новых имён в хронологии органов власти может служить история Вильгельма Пфаннкуха, который практически никогда не упоминался в числе руководителей Германии времён Веймарской республики, пока не были обнаружены факты, позволившие восстановить историческую справедливость. В то время как Эдуард Давид, первый избранный президент Национального собрания (7 февраля 1919 — 13 февраля 1919), всегда считался временным главой германоского государства в период с 7 по 11 февраля 1919 года, имя Пфаннкуха оставалось вне поля зрения. Однако протоколы заседаний Национального собрания за 6 февраля 1919 года показывают, что Пфаннкух в действительности председательствовал в этот день, а также частично и 7 февраля 1919 года в качестве президента по старшинству (Alterspräsident). Таким образом, в качестве временного главы национального учредительного собрания он, в течение короткого времени, условно обладал полномочиями главы государства.

Исследование хроник национальных лидеров может быть дополнено теоретическим анализом политического развития различных стран. Временные правительства, исполнение обязанностей в отсутствие постоянных представителей власти, точные определения временных рамок и официальных названий государственных должностей, регентства — это лишь малая часть возможных теоретических изысканий.

В работах, написанных не в русле институциональной хронологии, часто используются общеупотребительные понятия и не слишком строгие определения, что отчасти искажает историческую ретроспективу. Типичный современный подход к изучению истории органов власти может и должен быть изменён в рамках архонтологии. Большинство современных работ по хронологии правлений и полномочий официальных лиц нуждаются в серьёзных улучшениях, поскольку обычно представляют собой голый костяк, состоящий из имён и дат, совершенно лишённый плоти исторических фактов. Многочисленные даты и имена, предстающие в хронологических справочниках без подробных объяснений касательно их отбора и значения, не дают исследователю возможности представить полную картину политического и исторического развития.

Нетрудно заметить, что различные работы противоречат одна другой, тогда как детальный анализ датировок мог бы привести их к общему знаменателю. Страны, история которых изобилует разнообразием конституционных и антиконституционных смен власти, представлены в хронологических справочниках весьма скудно — просто ввиду того, что история их органов власти крайне плохо изучена. Никого не удивит тот факт, что невозможно составить полный список членов никарагуанской правящей хунты середины XIX столетия, но в то же время до сих отсутствуют приемлемые, с точки зрения архонтологии, работы, касающиеся многих европейских стран. Огромное число исполняющих обязанности, то есть временных политических фигур, ещё ожидают своего включения в хроники. Все эти пробелы могут быть заполнены только при условии более скрупулёзного подхода к изучению темы.

Исследователь, столкнувшийся с двумя или более противоречащими друг другу датами, нуждается в чётком руководстве относительно того, какое историческое событие, с точки зрения архонтологии, позволяет отдать предпочтение одной из них. Простой с виду вопрос: когда должностное лицо вступило в должность — может повлечь за собой массу совсем не простых вопросов. Интересный пример такой ситуации — члены Исполнительной Директории Французской Республики 1795—1799 годов. Многочисленные работы по истории Директории дают противоречивые ответы на вопрос в какой момент директор официально вступал в должность. Детальное изучение проблемы с привлечением архивных материалов и законодательных актов показало, что следует применить как минимум три подхода к точному установлению начала срока полномочий директоров. Первые четыре из тринадцати директоров официально приступили к исполнению своих обязанностей сразу же после учреждения Директории как исполнительного органа власти, семь — непосредственно с их избранием, и двое — в даты, утверждённые соответствующим законом. Несмотря на то, что по истории Франции XVIII века были опубликованы и публикуются многочисленные работы, указанные трудности датировки остаются практически неизвестными. В результате, мы сталкиваемся с весьма разноречивым толкованием этих дат в различных справочниках.

Незначительные изменения в названии должности или монаршем титуле, часто упускаемые из виду в работах по общей истории, можно отследить только путём тщательного изучения правового наследия государственных органов власти. Известно, например, что употребляемый в историческом контексте термин «царь» применительно к российскому императору в период с 1721 по 1917 годы был, строго говоря, неправомерен, поскольку использовался только как часть полного титула в отношении составных частей империи, многие из которых к тому времени оставались лишь воображаемым понятием. Отсутствие точных формулировок названия государственной должности того или иного политического деятеля влечёт за собой искажённый взгляд на политическое развитие государства. Ответы же на эти вопросы часто можно найти только при изучении юридических источников.

Значение и дальнейшее развитие

Помимо чисто академического интереса, хронология органов власти имеет вполне практическое значение. Её данные используются во многих дисциплинах и в самых различных целях. Чёткая и проверенная информация о сроках полномочий того или иного лица может с успехом применяться для датировки документов. В этом случае польза выверенных хроник правления и сроков полномочий в том, что они позволяют сузить временные рамки выхода официальных документов, благодаря информации о периоде, в который лицо, подписавшее документ, находилось у власти. Разумеется, речь идёт о случаях, когда нет возможности обратиться к датированному оригиналу документа.

Главные цели архонтологии не могут быть достигнуты только путём устранения расхождений и заполнением пробелом в списках правителей и государственных чиновников. В действительности, эти пробелы вообще нельзя заполнить пока не будут выработаны некоторые универсальные определения и термины. По-прежнему нуждаются в уточнении критерии отбора исторических деятелей для архонтологических изысканий, критерии отбора и верификации сроков и дат, методы идентификации правителей и других официальных лиц. Подходы к этим проблемам, которые применяются сегодня, нуждаются в существенном пересмотре для их дальнейшего развития и совершенствования.

Для того, чтобы утвердиться в качестве независимой академической дисциплины, архонтология должна сосредоточиться на разработке новых стандартов и терминологии для классификации правителей и других должностных лиц. Существующие хронологии, основанные на достоверно установленных фактах, могут послужить хорошей базой для архонтологических изысканий. В то же время они должны быть расширены, реструктурированы и дополнены теоретической информацией, включая исторические, политические и юридические аспекты изменения форм правления и смены правителей. И совсем необязательно эти исследования должны ограничиваться установлением последовательности правителей. Органической частью архонтологии может стать изучение проблем возникновения и развития государственных должностей, изучение механизмов преемственности власти, классификация официальных источников информации, изучение церемоний инаугурации и многое другое.

Хотя в ближайшем будущем трудно ожидать глобального улучшения архонтологических исследований по всем странам и периодам, исследования хронологий органов власти отдельных стран и наднациональных союзов можно стимулировать путём улучшения методов и подходов в целом. Появление обновлённых, выверенных и документально подтверждённых хроник, составленных с использованием надлежащей терминологии, означало бы реальное ускорение в развитии этой отрасли знания, и способствовало бы окончательному рождению архонтологии как новой ветви исторической науки.

См. также

• Табель о рангах

Ссылки

• [www.archontology.org/ Archontology]  (англ.)
• [www.praviteli.org/ О некоторых правителях России и ЦК КПСС]

Отрывок, характеризующий Архонтология

– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.