Ахалкаци, Нодар Парсаданович

Нодар Ахалкаци
Общая информация
Полное имя	Нодар Парсаданович Ахалкаци
Родился	2 января 1938(1938-01-02) Тбилиси, Грузинская ССР, СССР
Умер	25 января 1998(1998-01-25) (60 лет) Тбилиси, Грузия
Гражданство	СССР, Грузия
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1957—1959	СКВО (Тбилиси)
1960—1966	Локомотив (Тбилиси)
Тренерская карьера
1967—1970	Локомотив (Тбилиси)
1974—1975	Динамо (Тбилиси)	начальник команды
1976—1983	Динамо (Тбилиси)
1985—1986	Динамо (Тбилиси)
Почётные спортивные звания |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Нодар Парсаданович Ахалкаци (2 января 1938, Тбилиси, Грузинская ССР, СССР — 25 января 1998, Тбилиси, Грузия) — советский футболист, нападающий, тренер. Мастер спорта СССР (1981), Заслуженный тренер СССР (1981).

Биография

Играл за команды низших лиг СКВО Тбилиси (1957—1959) и «Локомотив» Тбилиси (1960—1966). В 1967 году стал тренером «Локомотива», в 1974 году перешёл в тбилисское «Динамо», в котором работал главным тренером в 1976—1983 и 1985—1986 годах. На чемпионате мира-1982 был одним из тренеров сборной СССР. С 1990 года и до смерти был президентом Федерации футбола Грузии.

Скончался 25 января 1998 года по пути в тбилисский аэропорт от острого сердечного приступа. Умер он ровно через 40 дней после своего родного брата Гурама Ахалкаци Похоронен на Сабурталинском братском кладбище..

Сын Нодар Ахалкаци-младший также был в 2005—2009 годах президентом Федерации футбола Грузии.

Признание

• Посмертно награждён высшей наградой ФИФА Орденом Чести «за выдающийся вклад в развитие футбола».
• В 2008 об Ахалкаци был снят документальный фильм «Маэстро грузинского футбола» (реж. Гоги Торадзе).

Достижения

• Обладатель Кубка кубков (1981).
• Чемпион СССР (1978).

Ссылки

• [www.klisf.info/inter/ek/tr19.htm Тренерские матчи в еврокубках]

Отрывок, характеризующий Ахалкаци, Нодар Парсаданович

– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил: