Багратион-Мухранский, Иван Константинович

Иван Константинович Багратион-Мухранский
генерал-майор Иван Константинович Багратион-Мухранский
Дата рождения	7 декабря 1812(1812-12-07)
Дата смерти	11 марта 1895(1895-03-11) (82 года)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Годы службы	1830—1881
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	Эриванский 13-й лейб-гренадерский полк, Кавказская резервная гренадёрская бригада, 18-я пехотная дивизия
Сражения/войны	Кавказская война, Крымская война
Награды и премии	Золотое оружие «За храбрость» (1844), Орден Святой Анны 2-й ст., Орден Святого Станислава 2-й ст., Орден Святого Георгия 4-й ст. (1851), Орден Святого Георгия 3-й ст. (1854), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1854), Золотое оружие «За храбрость» (1854), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1864), Орден Белого Орла (1875).

Иван Константинович Багратион-Мухранский (1812—1895) — русский генерал, участник Кавказских походов и Крымской войны.

Биография

Иван Багратион-Мухранский родился 7 декабря 1812 года в селе Авчала под Тифлисом, сын Тифлисского губернского предводителя дворянства генерал-лейтенанта Константина Ивановича Багратион-Мухранского (1782—1842).

Образование получил в Пажеском корпусе; 22 сентября 1830 года произведён в прапорщики в Нижегородский драгунский полк, с которым принял участие в ряде экспедиций против горцев. За отличие был награждён орденами св. Владимира 4-й степени с бантом (в 1838 году) и св. Анны 3-й степени с бантом (в 1839 году) и золотой саблей с надписью «За храбрость» (в 1844 году).

В 1848 году Багратион-Мухранский был назначен командиром Эриванского полка. Когда в 1850 году, один из отважнейших сподвижников Шамиля, Даниель-бек, собрав до 5 тысяч горцев, бросился на Лезгинскую линию, князь Багратион-Мухранский схватил те войска, которые были у него под рукой, выступил к нему навстречу и предупредил везде неприятеля. Осенью того же года он принял с своим полком участие в отражении набега Хаджи-Мурата. 26 ноября 1851 года награждён орденом св. Георгия 4-й степени за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах (№ 8605 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова) и произведён в генерал-майоры.

С началом Восточной войны, Багратион-Мухранский 18 июля 1853 года был назначен командиром Кавказской резервной гренадерской бригады (по другим данным назначение состоялось 16 января 1854 года), состоявшей из полков Грузинского гренадерского и Эриванского гренадерского, Кавказского стрелкового батальона и трёх батарей артиллерии; это была «отборная кавказская пехота», которая служила Паскевичу, по выражению историка, «боевым молотом» и которая под руководством Багратиона-Мухранского решила исход сражения при Башкадыкларе 19 ноября 1854 года. Генерал Бебутов послал эту бригаду в атаку на главную турецкую батарею, гренадеры штыками опрокинули турецкие батальоны, перекололи артиллерийскую прислугу и взяли батарею с 16 орудиями. Как только турецкая артиллерия смолкла, войска генерала Кишинского атаковали центр турецкого расположения, и сражение было выиграно. За свой подвиг Багратион-Мухранский был награждён орденом св. Георгия 3-й степени и золотой саблей с надписью «За храбрость», тогда же он получил и орден св. Станислава 1-й степени.

В 1856 году был назначен состоять в распоряжении главнокомандующего Южной армией генерала Лидерса, а затем командовал 18-й пехотной дивизией. В 1857 году был произведён в генерал-лейтенанты. В 1881 году Багратион-Мухранский вышел в отставку. Был одним из основателей Кавказского императорского общества сельского хозяйства.

Среди прочих наград имел ордена св. Анны 2-й степени с императорской короной, св. Станислава 2-й степени, св. Анны 1-й степени с мечами (1860 год), св. Владимира 2-й степени с мечами (1864 год) и Белого Орла (1875 год).

Иван Константинович Багратион-Мухранский скончался 11 марта 1895 года, похоронен в городе Мцхета.

Его дядя, Григорий Иванович (1787—1861), был генерал-майором русской императорской армии и с отличием участвовал в Кавказских походах.

Источники

• Багратион-Мухранский, Иван Константинович, князь // Б (Blanc) порох — Бомба. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911. — С. 331. — (Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.] ; 1911—1915, т. 4).</span>
• Гогитидзе М. Грузинский генералитет (1699—1921). — К., 2001.
• Ольшевский М. Я. Кавказ с 1841 по 1866 год. — СПб., 2003.
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 августа. — СПб., 1872.

Отрывок, характеризующий Багратион-Мухранский, Иван Константинович

– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.