Балдынов, Илья Васильевич

Илья Васильевич Балдынов
Дата рождения	21 июля (3 августа) 1903(1903-08-03)
Место рождения	улус Молоевский, Иркутская губерния
Дата смерти	22 сентября 1980(1980-09-22) (77 лет)
Место смерти	Москва, Российская Федерация
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	кавалерия, пехота
Годы службы	1923—1956
Звание	Генерал-майор
Командовал	начальник штаба Буркавбригады, полк 72-й Кубанской кавдивизии, начальник штаба 40-й мотострелковой бригады, заместитель комдива 55-й гвардейской Иркутской стрелковой дивизии, командир 109-й гвардейской дивизии
Сражения/войны	Конфликт на КВЖД, Великая Отечественная война
Награды и премии	Других государств:
В отставке	вёл большую общественную и военно-политическую работу.

Балды́нов Илья́ Васи́льевич (21 июля [3 августа] 1903 года, улус Моло́евский, Иркутская губерния, Российская империя — 22 сентября 1980, Москва, СССР) — советский военачальник, генерал-майор, Герой Советского Союза.

Биография

В 1920-х годах Балдынов окончил школу для взрослых, работал в милиции, был секретарем сельсовета. По направлению Бурят-Монгольского обкома партии он отправился в Ленинградское кавалерийское училище. После него зачислен в легендарный Буркавдивизион — одну из первых национальных военных частей в СССР.

—  Это мероприятие с огромным воодушевлением было встречено бурятским населением… Количество добровольцев, желающих определиться на военную службу, во много раз превосходило потребность, — вспоминал Константин Рокоссовский, приложивший немало усилий к формированию этого подразделения. Как отмечал будущий маршал Победы, тогда командовавший 5-й отдельной Кубанской кавбригадой, буряты — природные конники. Поэтому вся учёба, связанная с конём, очень легко ими усваивается. Они отличаются присущими им смекалкой и лихостью, являются отличными наездниками. Одним из лучших в кавдивизионе был Илья Балдынов.

В 1929 году Балдынов участвует в боях на Китайско-Восточной железной дороге.

—  Мы могли лично наблюдать, как бойцы и командиры Бурят-Монгольского кавдивизиона, умело владея шашками, врубались в боевые порядки противника, наводя на него ужас и панику, — писал маршал Советского Союза Василий Чуйков, почетный гражданин Улан-Удэ.

Под прикрытием пулеметного взвода, которым командовал Балдынов, дивизион пошел в атаку. Но в этот момент китайцы нанесли удар во фланг, грозя отсечь пулеметы от наступавших кавалеристов. Не растерявшись, Балдынов скомандовал: «По коням!». Лихая атака «конных пулеметчиков» вызвала замешательство врага, не ожидавшего такой дер­зости. За мужество и находчивость в боях на КВЖД Илья Балдынов получил орден Боевого Красного Знамени— высшую воинскую награду СССР тех лет. Буркавдивизион был позже преобразован в бригаду.

В том же, 1929 году Балдынов, окончил курсы политработников в Киеве, поступил на высшие курсы командного состава конницы в Новочеркасске.

В 1934 году направлен на учёбу в Военную академию им. Фрунзе.

Репрессии

В 1937—1940 годах находится в тюрьме под следствием. Мало что известно об этой мрачной полосе в жизни Балдынова. Как отмечала газета «Угай зам», в 1937 году дни существования Буркавбригады, как и других национальных формирований Красной Армии, были сочтены.

В числе первых был арестован её командир. Герою боев на КВЖД, начальнику штаба Буркавбригады капитану Балдынову предъявили сразу три абсурдных обвинения — как члену панмонгольского контрреволюционного центра, японскому шпиону и, наконец, агенту немецкой разведки.

—  В первые дни ареста следователи требовали, чтобы я подробно написал, кто входил в шпионскую группу. Когда я отказался от показаний, стали морить голодом, не давали спать, держали в холодном карцере, где можно было только стоять или сидеть на корточках, — с горечью вспоминал генерал.

Тогда он на прогулке в тюремном дворе случайно свиделся со своим бывшим командиром Константином Рокоссовским. Того тоже арестовали.

—  Он шепнул мне: хочешь остаться в живых, не подписывай ни одного протокола, ни одного списка, чего бы тебе это ни стоило, — рассказывал Балдынов.

За это он подвергался ежедневным пыткам. Иногда, от боли Балдынов терял сознание и падал на цементный пол. Холодной водой приводили в чувство, и издевательства продолжались. Не многие выдерживали такие испытания…

За время заключения Илья Васильевич потерял 20 кг, на допросах выбито несколько зубов. В июле 1940 года его отпустили, так и не сумев сломить, как и будущего маршала Рокоссовского.

Великая Отечественная война

Великую Отечественную войну Балдынов встретил в Новочеркасске, где был преподавателем кавалерийских курсов усовершенствования командного состава. В 1941 году командует полком 72-й Кубанской кавалерийской дивизии генерала В. И. Книги. Пройдя через страшные бои в Крыму, он возглавил штаб 40-й мотострелковой бригады.

В 1942 году Балдынов назначен заместителем командира 55-й гвардейской Иркутской стрелковой дивизии, с которой и участвовал в начавшемся изгнании врага с Северного Кавказа. При прорыве сильной оборонительной позиции противника он был тяжело ранен одновременно в ногу, голову и спину. Провёл три месяца в госпитале. В 1943 году Балдынов, после излечения, возглавил 109-ю гвардейскую дивизию.

В 1944 году за освобождение Одессы Балдынов получил полководческий орден Кутузова II степени и стал военным комендантом города.

После окончания войны на западе 109-я гвардейская дивизия и её командир отправляются на восток. Части дивизии, громя японские войска, совершили беспримерный форсированный марш через безводные степи провинции Чахар и высокогорные хребты Большого Хингана.

Полковник Илья Васильевич Балдынов за этот суворовский рывок Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1945 года был удостоен звания Героя Советского Союза.

109-я гвардейская дивизия, которой он командовал с 1943 года, удостоилась 14 благодарностей Верховного Главнокомандующего, в её рядах — 11 Героев Советского Союза.

Послевоенная служба

До декабря 1945 года служил в Тюмени, где была расквартирована 6-й отдельная стрелковая бригада возглавляемой им 109-й гвардейской стрелковой Бериславско-Хинганской Краснознамённой ордена Суворова дивизии, затем уехал в Москву учиться в академии Генерального штаба.

Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва.

В 1950—1955 гг. работал старшим преподавателем академии им. Фрунзе.

С 1956 года — в отставке, вёл большую общественную и военно-политическую работу.

Жил в Москве.

Умер 22 сентября 1980 года. Похоронен в Улан-Удэ.

Награды

• Герой Советского Союза (08.09.1945)
• Два ордена Ленина
• Четыре ордена Красного Знамени
• Орден Кутузова 2-й степени
• Орден Отечественной войны 1-й степени
• Орден Красной Звезды

Всего награждён одиннадцатью орденами.

Почётный гражданин

Почётный гражданин Будапешта, Улан-Удэ и Берислава Херсонской области Украины.

Память

В посёлке Усть-Ордынский установлен памятник-бюст Герою, его именем названа школа № 2.

В 2005 году установлен памятник-бюст в Улан-Удэ в сквере Городского Дворца детского творчества.

См. также

• Воины-буряты, Герои Советского Союза

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1121 Балдынов, Илья Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

• [9may.zauda.ru/faces-of-buryatia/geroj-sovetskogo-soyuza-baldynov-ilya-vasilevich Проект «Я помню…Победители. Герои Великой войны»]

Литература

• Герои огненных лет. Книга 7. — М.: Московский рабочий, 1984.
• Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. — Т.1. — М., 1987.
• Криченивкер Е. М. Золотые Звезды воинов Бурятии. — Улан-Удэ, 1968.

Отрывок, характеризующий Балдынов, Илья Васильевич

– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.