Барбу, Эуджен
Поделись знанием:
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
| Эуджен Барбу | |
| Eugen Barbu | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
7 сентября 1993 (69 лет) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
писатель |
| Язык произведений: | |
Эудже́н Ба́рбу (рум. Eugen Barbu; 20 февраля 1924, Бухарест, Румыния — 7 сентября 1993 там же) — румынский писатель, журналист, сценарист и политик. Член-корреспондент Румынской академии (1974).
Содержание
Биография
Начал обучение на юридическом факультете Бухарестского университета, но вскоре перевёлся на филологический факультет, который окончил в 1947 году. Начинал как журналист. Был редактором таких изданий как «Luceafăr», «Săptămâna» и других. В литературе дебютировал в 1955 году повестью «Munca de jos». Автор романов, повестей, рассказов. В своих романах касался социально-нравственных проблем. Его прозу, созданную под влиянием неореализма, ставят в один ряд с такими писателями как Матею Караджале[ro], Тудор Аргези, Курцио Малапарте и другими. В кино с 1965 года. С режиссером Дину Кочей сделал серию приключенческих фильмов о гайдуках. Член Румынской коммунистической партии. Будучи партийным функционером, принимал участие в антисемитской кампании в прессе, а также выполнял ряд деликатных поручений, в частности вёл переговоры с Мирча Элиаде о его возвращении на родину, но потерпел фиаско. Неоднократно избирался депутатом Великого национального собрания. В 1991 году вместе с Корнелиу Вадимом Тудором[ro] основал ультранационалистическую партию Великая Румыния. Избирался от этой партии в Палату депутатов Румынии.
Был женат на актрисе Марге Барбу[ro].
Сочинения
Романы
- Воздушный шар - круглый / Balonul e rotund (1955)
- Яма / Groapa (1957)
- Северное шоссе / (1959, рус. пер. 1962)
- Князь / Principele (1969)
- Инкогнито[1] / Incognito (тт. 1-3, 1975-1978)
Повести
- Ойе и его сыновья / Oaie şi ai săi (1958)
Сценарии
- 1965 — Белый процесс / Procesul alb (по своему роман)
- 1966 — Гайдуки / Haiducii
- 1968 — Похищение девушек / Răpirea fecioarelor (с Михаем Опришем[ro] и Дину Кочей)
- 1968 — Месть гайдуков / Răzbunarea haiducilor (с Михаем Опришем[ro] и Дину Кочей)
- 1969 — / Amprenta
- 1970 — Гайдуки Шаптекая / Haiducii lui Şaptecai (с Михаем Опришем[ro])
- 1970 — Сотворение мира / Facerea lumii (по своему роман)
- 1971 — Неделя безумных / Săptămîna nebunilor (с Михаем Опришем[ro] и Дину Кочей)
- 1972 — Приданое княжны Ралу / Zestrea domniţei Ralu (с Михаем Опришем[ro])
- 1973 — Отец-расточитель / Tatal risipitor (по своему роман)
- 1973 — Август в огне / Un august în flăcări (с Николае Пауль Михаил[ro], сериал)
- 1975 — / Comoara din Carpaţi
- 1978 — Кто же миллиардер? / Nea Mărin miliardar
- 1979 — Бедный Иоаниде / Bietul Ioanide (по роману Джордже Кэлинеску)
- 1981 — Жёлтая роза / Trandafirul galben
- 1982 — Путь, усеянный костями / Drumul oaselor
- 1983 — Новые приключения Жёлтой Розы / Misterele Bucureştilor
- 1984 — Серебряная маска / Masca de argint
- 1986 — Старая дева Аурика / Domnişoara Aurica
- 1986 — Бирюзовое ожерелье / Colierul de turcoaze
- 1986 — За всё нужно платить / Totul se plăteşte
- 1988 — Исчезнувшие свидетели / Martori dispăruţi
Награды
Напишите отзыв о статье "Барбу, Эуджен"
Литература
- Кино: Энциклопедический словарь / Гл. ред. С. И. Юткевич. — Москва, Советская энциклопедия, 1987. — с. 413
Примечания
- ↑ роман был подвергнут критике за плагиат; Критики обнаружили сходство этого романа с текстами Константина Паустовского, некоторые страницы практически дословно повторяли строки русского писателя.
Ссылки
- Эуджен Барбу (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kinopoisk.ru/name/702710/ Эуджен Барбу на сайте КиноПоиск]
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Барбу, Эуджен
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
Категории:
- Родившиеся 20 февраля
- Родившиеся в 1924 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Бухаресте
- Умершие 7 сентября
- Умершие в 1993 году
- Умершие в Бухаресте
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы Венгрии
- Сценаристы XX века
- Писатели по алфавиту
- Выпускники Бухарестского университета
- Политики Румынии
- Писатели Румынии
- Редакторы журналов
- Журналисты Румынии
- Памфлетисты
- Переводчики Румынии
- Прозаики Румынии
- Публицисты Румынии
- Цензоры
- Лица, обвинявшиеся в плагиате
- Депутаты Палаты депутатов Румынии
- Члены Союза писателей Румынии
- Члены-корреспонденты Румынской академии
- Лауреаты премии Гердера
- Коммунисты Румынии
- Члены Румынской коммунистической партии
