Барилли, Франческо

Франческо Барилли
итал. Francesco Barilli
Имя при рождении:	Франческо Барилли
Дата рождения:	4 февраля 1943(1943-02-04) (81 год)
Место рождения:	Парма, Италия
Гражданство:	Италия
Профессия:	режиссёр сценарист актёр художник
Карьера:	с 1963 года по настоящее время
Направление:	джиалло, триллер, сюрреализм

Франческо Барилли (итал. Francesco Barilli, 4 февраля, 1943, Парма) — итальянский актёр, режиссёр кино, сценарист и художник-сюрреалист.

Биография

Родился в семье художников (внук художника Cecrope Barilli, 1839—1911). Испытывал большое влияние окружавшей его в детстве богемной среды. В юности много путешествовал, жил в Лондоне, городах Турции. Начинал карьеру в качестве актёра. В двадцать лет, в 1963 году, Франческо Барилли сыграл небольшую роль в фильме режиссёра Antonio Pietrangeli «La Parmigiana». В следующем году Бернардо Бертолуччи выбрал его в качестве исполнителя главной роли в его первом фильме «Перед революцией». Юный герой, под влиянием своего друга уверовавший в необходимость революции, порывает с невестой, навязанной ему буржуазным семейством, и вступает в связь с бунтарски настроенной сестрой матери. Постепенно он осознаёт бесплодность своего бунта и принимает решение вернуться в лоно буржуазной семьи. Впоследствии Барилли вспоминал, что Бертолуччи, чтобы он вжился в роль и ощутил настроения и переживания своего героя, заставлял его читать стихотворения Пьера Паоло Пазолини. В 1966 году сыграл главную роль в короткометражном фильме «L’urlo» режиссёра Camillo Bazzoni, выдвигавшемся в номинации «Лучший короткометражный фильм» на Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля. В 1992 году Франческо Барилли сыграл главную роль в фильме «Sabato italiano», а в 1993 году в фильме Мауро Болоньини «La famiglia Ricordi». В 2012 году сыграл главную роль в криминальном фильме «La casa nel vento dei morti» режиссёра Francesco Campanini. В 2013 году этот фильм получил приз Gold Remi на Houston Independent Film Festival.

В 1968 году Франческо Барилли выступил ассистентом режиссёра на фильмах Camillo Bazzoni «Vivo per la tua morte» и «Commando suicida». В 1968 году режиссёр снял свой дебютный короткометражный фильм «Nardino sul Po».

В 1974 году Франческо Барилли снял полнометражный фильм в жанре giallo «Аромат дамы в черном» («Il profumo della signora in nero») с Мимзи Фармер в главной роли, вдохновлённый «Ребёнком Розмари» Романа Полянски. Молодая героиня фильма охладевает к своему жениху, её начинают посещать странные галлюцинации, связанные с забытыми образами прошлого. Неотъемлемым атрибутом этих галлюцинаций являются женщина в чёрном платье, её мать (в смерти которой она виновна), и маленькая девочка, похожая на неё в детстве. Никто из соседей и друзей не замечает её видений (или делает вид, что не замечает), что приводитт к трагическим событиям… Первоначально фильм вызвал резко негативную оценку (особые упрёки вызвали фрейдистская установка авторов и сцена каннибализма в финале фильма), в настоящее время он признан одним из шедевров жанра.

В 1977 году Франческо Барилли снял фильм giallo «Пансионат страха» («Pensione paura») с Леонорой Фани и Франсиско Рабалем в главных ролях. Фильм был снят на озере Браччано в изысканных ландшафтах. Действие фильма происходит в конце II мировой войны в пришедшем в упадок отеле. После неожиданной гибели матери юная героиня фильма пытается взять в свои руки управление отелем, но оказывается во власти обезумевших от безнаказанности постояльцев.

В 1991 году снял с участием Серджио Бини в главной роли вступление «Il Casanova del Marecchio» («Казанова реки Мареккио») и заключительный апокалиптический эпизод «Деревянные церкви» («Le chiese di legno») альманаха «Особенно по воскресеньям» («La domenica specialmente»). Продолжал снимать короткометражные фильмы (всего он их снял более 10). С 1994 по 1996 годы Франческо Барилли руководил съёмками документальных фильмов для студии Geo & Geo и передач Raitre. В 2014 году его документальный фильм, посвящённый изображению Пармы в кино, был представлен на Венецианском кинофестивале.

«„Красные кресла“ — повествование и о прошлом Франческо Барилли. Он отправляется в особняк, где снимали „Перед революцией“, и рассказывает о работе над „Ароматом дамы в чёрном“. В его словах есть немного грустное смирение с несложившейся карьерой, он говорит, что сегодня больше всего любит делать документальное кино… Барилли пытается закончить фильм на оптимистической ноте, ведь в Парме и сейчас много режиссёров, но кадры из их работ под стать выстроенному в городе огромному мультиплексу».

В 2002 году снял комедийный минисериал для ТВ «Giorni da Leone», а в 2006—2008 годах его продолжение — «Giorni da Leone 2» (4 серии).

Сын режиссёра — неудавшийся музыкант (исполнял рэп), работает поваром.

Особенности творчества

Лучшие фильмы режиссёра не являются классическими giallo, в большей степени они напоминают готический фильм, действие которого перенесено в XX век, или триллер. Фильмы похожи на страшный сон и поражают своей мрачной красотой. Преобладают синие и фиолетовые цвета, это помогает режиссёру создать гипнотическую атмосферу. Действия, убийств и эротики в фильмах режиссёра почти нет.

Близки фильмам и его картины. Для них характерны видения, возникающие из отношений человека с окружающим ландшафтом, непостижимым, одушевлённым тайными фантазиями; любые объекты превращаются в магические амулеты — инструменты для преобразования обычного в экстраординарное, реальность во сне.

Деятельность в качестве художника

С 1963 года Барилли чередовал работу в кино с живописью, которая стала одним из его основных занятий. Он представил свои работы на многочисленных выставках в Италии. Среди них:

• Cinematografo, 1994
• Animalia, 1995
• Acqua, 1996
• Antologica (Парма, 2004)
• Парма, «la Galleria Sant’Andrea», 2010

Интересные факты

• Барилли разочарован в современном итальянском кино. Единственным заслуживающим внимания режиссёром современной Италии считает Паоло Соррентино.

Галерея

• C.Barilli-Young girl with bunch of flowers.jpg

  Cecrope Barilli. Giovane fanciulla romana con un mazzo di fiori (coll. privata)

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Постер к фильму "Перед революцией"

Избранная фильмография в качестве режиссёра

Год	Фильм	Режиссёр	Сценарист	Актёр
1968	Nardino sul Po (Италия, короткометражный)	Да
1974	Аромат дамы в чёрном (итал. Il profumo della signora in nero, Италия, 101 минута)	Да	Да
1977	Пансионат страха (итал. Pensione paura, Италия, Испания, 92 минуты)	Да	Да
1991	Эпизоды Il Casanova del Marecchio и Le chiese di legno в фильме Особенно по воскресеньям (итал. La domenica specialmente, Италия, Франция, Бельгия, 4 и 14 минут)	Да
2014	Poltrone Rosse — Parma e il Cinema (Италия, документальный, 90 минут)	Да	Да	Да

Литература

• [www.artribune.com/2013/06/dal-cinema-alla-pittura-collezionando-visioni-francesco-barilli-a-tutta-vista-una-personale-a-collecchio-inseguendo-nuove-immagini-mentali-tra-ironia-inquetudine-e-spirito-naif/ Helga Marsala. Dal cinema alla pittura, collezionando visioni. Francesco Barilli, a tutta vista: una personale a Collecchio, inseguendo nuove immagini mentali. Tra ironia, inquetudine e spirito naïf. Artribune.]

Ссылки

• [www.artribune.com/2013/06/dal-cinema-alla-pittura-collezionando-visioni-francesco-barilli-a-tutta-vista-una-personale-a-collecchio-inseguendo-nuove-immagini-mentali-tra-ironia-inquetudine-e-spirito-naif/575610_10151982564883636_1267332938_n/ Картины Франческо Барилли. Artribune.]
• Франческо Барилли (англ.) на сайте Internet Movie Database

Италия   Кино   Искусство   Живопись

Отрывок, характеризующий Барилли, Франческо

– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил: