Бартошице
| Город
Бартошице
Bartoszyce
|
Бартошице (польск. Bartoszyce, нем. Bartenstein) — город в Польше, входит в Варминьско-Мазурское воеводство, Бартошицкий повят. Имеет статус городской гмины. Занимает площадь 11 км². Население 25000 человек (на 2008 год).
Повят расположен на севере воеводства в долине реки Лыны (рус. Лава), раскинувшись на обоих её берегах в исторической области Бартия (нем. Gau Barten), на равнине с высотами 50-80 м над уровнем моря. Город с многовековой историей и традициями, сложившимися под влиянием польских, немецких и восточно-славянских.
В 1975—1998 годах Бартошице административно относился к Ольштынскому воеводству. Важный транспортный узел и административный, культурно-исторический центр воеводства.
Расстояние до Ольштына 71 км, до Гданьска 177 км, до Варшавы — 256 км, до границы с Россией — 17 км, расстояние до российского Калининграда — 58 км.
Содержание
История
Замок Тевтонского Ордена Бартенштейн был воздвигнут еще в период его первоначального проникновения в Пруссию — в 1241 году. В тот момент он был еще деревоземляным. С началом Великого восстания в 1260 году пруссы осадили замок. После четырёхлетней осады гарнизон тайно покинул его, а укрепления были разрушены. Воссозданый вскоре заново, замок был повторно сожжен судавами в 1273 году.
Каменный замок построен в 1274 — 1280 годы. В XIV-XV веках он был резиденцией пфлегера комтурства Бальга. Полностью разрушен во время Тринадцатилетней войны 1454-1466 годов и более не восстанавливался.
Город (с названием Розенталь) основан комтуром Дитрихом фон Альтенбургом в 1326 году, городские привилегии (с именованием Бартенштейн) дарованы Великим магистром Лютером Брауншвейгским в 1332 году. В 1353 — 1359 годах комтур Бальги Хеннинг Шиндекопф обнес город оборонительной стеной.
В Тринадцатилетнюю войну 1454-1466 годов город поддержал поначалу Прусский союз, и именно его жители разрушили орденский замок. Однако уже в 1460 году город заключил мир с рыцарями Ордена.
Реформация встретила в Бартенштейне сопротивление со стороны Маврикия Фарбера (1523 — 1537), запретившего въезд в город протестантским священникам. Но уже в 1525 году обе церкви города стали протестантскими, а первая католическая церковь вновь открылась лишь в конце XIX века.
В 1656 году в Бартенштейне состоялась встреча шведского короля Густава Адольфа с курфюрстом бранденбургским Фридрихом Вильгельмом, а в 1661 году здесь собрался Прусский Ландтаг.
26 апреля 1807 в Бартенштейне королём Пруссии Фридрихом Вильгельмом III и императором Александром I подписан трактат о союзе против Наполеона.
Железнодорожное сообщение открыто с 24 сентября 1866 года, телеграф — в 1881 году, телефон — в 1899.
В старину город этот носил также название Бартельштейн в память епископа Варфоломея, в значительной степени способствовавшего распространению христианства в земле пруссов. Каменная статуя епископа, долго хранившаяся в забытом всеми закоулке, в 1767 г. была поставлена на городской площади. В 1807, с апреля до июня, в нем была главная квартира соединенных русских и прусских войск.[1]
Рост населения
В 1890 году в городе проживало 6442 человек, из них 265 католиков и 65 евреев. В 1939 году в Бартошице было 11268 жителей — 10030 евангелистов, 848 католиков, 159 последователей других христианских конфессий и 11 евреев.[2]
Ниже показан рост населения с 1875 по 2005 год.
<timeline> ImageSize = width:500 height:300 PlotArea = left:70 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =
id:gray1 value:gray(0.9)
DateFormat = yyyy Period = from:0 till:27000 ScaleMajor = unit:year increment:5000 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =
bar:1875 color:gray1 width:1 from:0 till:6460 width:15 text:6.460 textcolor:red fontsize:8px bar:1890 color:gray1 width:1 from:0 till:6442 width:15 text:6.442 textcolor:red fontsize:8px bar:1910 color:gray1 width:1 from:0 till:7343 width:15 text:7.343 textcolor:red fontsize:8px bar:1925 color:gray1 width:1 from:0 till:7881 width:15 text:7.881 textcolor:red fontsize:8px bar:1939 color:gray1 width:1 from:0 till:11268 width:15 text:11.268 textcolor:red fontsize:8px bar:1995 color:gray1 width:1 from:0 till:26037 width:15 text:26.037 textcolor:red fontsize:8px bar:2000 color:gray1 width:1 from:0 till:25752 width:15 text:25.752 textcolor:red fontsize:8px bar:2005 color:gray1 width:1 from:0 till:25511 width:15 text:25.511 textcolor:red fontsize:8px
</timeline>
Города-побратимы
-
Пионерский, 2000 - Багратионовск, 2001
-
Нинбург (Везер), 2002 -
Эммабуда, Кальмар (лен), 2003 -
Млава, 2001
Известные личности города
- Эрвин Гешоннек (1906—2008) — немецкий актёр, добившийся большого успеха в ГДР.
- Оскар Готлиб Бларр (род. 6 мая 1934, близ Бартошице) — немецкий композитор и органист.
Напишите отзыв о статье "Бартошице"
Примечания
- ↑ [ru.wikisource.org/wiki/%D0%AD%D0%A1%D0%91%D0%95/%D0%91%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B5%D0%BD%D1%88%D1%82%D0%B5%D0%B9%D0%BD,_%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4_%D0%B2_%D0%9F%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8 ЭСБЕ. Бартенштейн, город в Пруссии]
- ↑ [www.verwaltungsgeschichte.de/bartenstein.html История Бартошице (нем.)]
Топографические карты
- Лист карты N-34-XV Бартошице. Масштаб: 1 : 200 000. Состояние местности на 1980-1984 год. Издание 1987 г.
Ссылки
- [www.bartoszyce.pl Официальная страница города]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Бартошице
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
