Богданова, Надежда Константиновна
| Надежда Богданова | |
| Имя при рождении: |
Надежда Константиновна Богданова |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Профессия: | |
| Гражданство: | |
Наде́жда Константи́новна Богда́нова (1836—1897) — артистка балета, дочь балерины Большого театра Татьяны Карпаковой (ок. 1812 — 1842).
Биография
Отец её, Константин Фёдорович, был танцовщиком в московском балете, преподавателем танцев в театральном училище и балетным режиссёром. Будучи воспитан в строгой школе Дидло, он с большим старанием обучал дочь (умер в 1877)[1].
12-летняя Богданова впервые выступила на эстраде в Ярославле; затем она танцевала в разных городах, везде пользуясь большим успехом. По совету Фанни Эльслер Богданова отправилась в Париж, где училась у Жозефа Мазилье и Артура Сен-Леона, и 20 октября 1851 предстала перед парижской публикой в балете «Маркитантка» заменив в заглавной роли знаменитую приму Карлотта Гризи. Успех был грандиозный и превзошел ожидания, а критика признала в ней огромный талант. С той поры Надежда Богданова стала любимицей парижан. На представлении «Juif Errant» её буквально забросали цветами, Мейербер переделал специально для неё сцену в «Роберте». На протяжении четырёх лет с большим успехом танцевала Н. Богданова в столице Франции, вплоть до Крымской войны, когда патриотизмзм]] и сознание личного достоинства не позволили балерине оставаться в стране воюющей против Российской империи[1].
В 1852 году она выступала в Вене, танцуя «Жизель», мазурку и классические pas. Прикомандированная по Высочайшему повелению к петербургским театрам, Богданова выступила здесь в 1856, в «Жизели» и вызвала настоящий восторг. Она стала баловнем публики, поражая техникой, восхищая прелестью, грацией и легкостью поз, а также драматизмом и мимикой. Затмевая Андреянову, Богданова ставилась наравне с Ф. Эльслер, Тальони, К. Гризи и др.
Кроме названных балетов, её репертуар составляли: «Эсмеральда», «Газельда», «Дебютантка», «Сильфида», «Катарина», «Метеора», «Сирота Теолинды» и многое другое. Не меньшим, чем в отечестве, успехом она пользовалась, гастролируя в Берлине, Неаполе, Париже; а также в Варшаве.[2]
С октября 1862 по февраль 1863 года Богданова танцевала в городе Москве. Во время исполнения балета «Наяда», упала на сцене и ушиблась. В «Московских Ведомостях» было напечатано, что её ушибли нарочно. В апреле 1864 кончился контракт Богдановой с дирекцией; возобновления не последовало; окончательно она была уволена в 1875 году.
Надежда Константиновна Богданова скончалась в 1897 году.
В конце XIX — начале XX века на страницах Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона Алексей Уманский оставил следующий отзыв о творчестве актрисы: «Танцевала Б. очень изящно, с грациозною живостью, необыкновенно ловко, с выразительною мимикою»[1].
Напишите отзыв о статье "Богданова, Надежда Константиновна"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Богданова, Надежда Константиновна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Janina Pudełek „Warszawski balet romantyczny” („Варшавский романтический балет”), Polskie Wydawnictwo Muzyczne, Краков, 1968, стр. 88, 95, 155, 165-166, 171-172, 175-176, 180, 186, 188. Надежда Богданова многократно выступала также в Варшаве в балетах: Жизель, 1855, 1856, 1857, 1859, 1866; Эсмеральда, 1855-1856, 1857, 1866; * Kатерина, дочь бандита, 1857, 1859, 1866; Корсар, в 1866; Модистки, то есть парижский Карнавал, 1866; Морской разбойник (Le Pirate), в 1866; Сильфида в году 1866 и 1867; и Асмодеa, 1859, 1866; тогда партнёром на сцене для Надежды Богдановеи были Антони Тарновский, который во времени представления 11 февраля 1866 испытал контузии. „Труппа попала в беспокойстве. По причине брака первого танцора нельзя было выставить никакого большего балета. С дружеской помощью поспешила Богданова. Она эту была инициаторшей и организатором бенефиса на вещь многократного партнёра. Она также сумела склонить Александра Тарновского в возвращение на сцену. Благодаря ней только что на бенефисном представлении Антонoго Тарновского публика со скорбью прощалась уступающего артиста и приветствовала прежнего любимца необычайно сердечно, что оба братья растрогали в слёзы.” Ремиссия депрессии у Александры Тарновского продолжаться только год. „Этот год хватил, чтобы бы приготовить молодого, к сожалению не так уже замечательного наследника в лице Людвика Рзaдцы.” Так значит варшавский балет благодарит Надежде Богдановей выдержка кризиса 1866-1867.
Литература
- Уманский А. М. Богданова, Надежда Константиновна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Богданова, Надежда Константиновна
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
