Богю, Георге

Георге Богю
Общая информация
Родился
Гражданство
Рост	181 см
Вес	74 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Тирасполь
Номер	11
Карьера
Клубная карьера*
1998—2006	Олимпия (Бельцы)
2005—2006	→  Дачия (Кишинёв)
2006	Салют (Белгород)	18 (0)
2006	Авангард (Курск)	7 (0)
2006—2007	Оцелул	13 (1)
2008	Есиль-Богатырь	12 (1)
2009	Чита	34 (5)
2010	Насаф
2010—2011	Милсами	33 (26)
2011—2012	АЗАЛ	27 (5)
2012—2014	Милсами	50 (29)
2014—н.в.	Тирасполь	15 (6)
Национальная сборная**
	Молдавия (мол.)
2005—2011	Молдавия	4 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 3 декабря 2014. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Гео́рге Богю́ (молд. Gheorghe Boghiu; 26 октября 1981, Кишинёв, Молдавская ССР, СССР) — молдавский футболист, нападающий клуба «Тирасполь» и сборной Молдавии.

Известен в России за счёт выступлений за клубы «Салют» из Белгорода, курский «Авангард» и «Читу».

Карьера

Клубная

Георге Богю начал свою профессиональную карьеру в клубе «Олимпия» из города Бельцы, выступающем в национальном дивизионе Модавии, в 1998 году. В 2005 году нападающий, на правах аренды, перебрался в другой молдавский клуб, им стал «Дачия» из города Кишинёв.

В 2006 году Богю впервые оказался в России, перейдя в клуб «Салют» из города Белгород. За «Салют» Георге отыграл 18 матчей, не забив в них ни одного гола. В этом же году, нападающий перебрался в другой российский клуб, им стал «Авангард» из города Курск. За этот клуб Богю провёл 7 матчей, в которых вновь не забил ни одного мяча.

В начале января 2007 года, Георге переехал в другой иностранный чемпионат, подписав контракт с румынским клубом «Оцелул» из города Галац. В Лиге I Румынии в 2007 году Богю сыграл за «Оцелул» в 13 матчах, в которых забил 1 гол. В 2008 году нападающий перешёл в чемпионат Казахстана, и весь год отыграл в клубе «Кызылжар».

В 2009 году Богю вновь вернулся в Россию, подписав контракт с клубом «Чита» из одноимённого города. На тот момент клуб выступал в первом дивизионе России, выиграв в предыдущем году розыгрыш второго дивизиона России 2008 в зоне «Восток». Георге Богю провёл в «Чите» довольно удачный для себя сезон, сыграв в 34 матчах, в которых забил 5 голов, но команде это не помогло и по результатам соревнований «Чита» вновь вылетела во второй дивизион. Так как регламент второго дивизиона России не предусматривает наличия легионеров в футбольных клубах, Георге пришлось покинуть «Читу».

С 19 февраля 2010 года до начала сезона 2010/11 в европейских чемпионатах Богю выступал в Высшей лиге Узбекистана, подписав контракт с клубом «Насаф» из города Карши.

С начала сезона 2010/11 Богю вернулся на родину, подписав контракт с клубом «Милсами». За первый сезон в этом клубе, Георге принял участие в 31 матче клуба, в которых забил 26 голов, в результате став лучшим бомбардиром Чемпионата Молдавии сезона 2010/2011.

Летом 2011 года Георге Богю подписал контракт с азербайджанским клубом «АЗАЛ» и выступал за «лётчиков» в течение всего сезона 2011/12, сыграв в 27 матчах и забив 5 голов. В начале сезона 2012/13 нападающий вновь вернулся в «Милсами» и с 16 мячами вновь стал лучшим бомбардиром чемпионата Молдавии.

Отыграв в «Милсами» 2 сезона и забив за клуб в общей сложности 29 мячей, в июне 2014 года Богю подписал однолетний контракт с футбольным клубом «Тирасполь».

В сборной

Георге Богю дебютировал в сборной Молдавии 24 мая 2005 года в товарищеском матче против сборной Румынии (0:2). 3 июня 2011 года, после шестилетнего перерыва, принял участие в матче отборочного турнира к Евро-2012 против сборной Швеции, заменив на 63-ей минуте Анатолия Дороша. Матч закончился со счётом 1:4, а Богю в матче почти и не коснулся мяча.

Матчи и голы за сборную

Матчи и голы за сборную  

Итого: 4 матча / 0 голов; 0 побед, 1 ничьих, 3 поражения.

(откорректировано по состоянию на 18 февраля 2015)

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=12155 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [sport.mikma.net/gielda/napastnicy/giorgie_bogiu.pdf Профиль игрока] стр. 1. Mikma Sport. [www.webcitation.org/69WM8kXVR Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
• [www.transfermarkt.com/gheorghe-boghiu/profil/spieler/47638 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/gheorghe-boghiu/12212 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Богю, Георге

«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.