Болбас, Максим Фёдорович
Поделись знанием:
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
| Максим Фёдорович Бо́лбас | |
| Максім Фёдаравіч Болбас | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
д. Слободка, Бобруйский район, Могилёвская область, Белорусская ССР |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
Белорусская ССР, СССР, Белоруссия |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Академия наук Белорусской ССР |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
Максим Фёдорович Бо́лбас (белор. Максім Фёдаравіч Болбас; 1918—1997) — белорусский экономист, историк. Доктор экономических наук (1984), профессор (1985).
Содержание
Биография
Родился в крестьянской семье 1 июля 1918 года в деревне Слободка Бобруйского района Могилёвской области Белорусской ССР). В 1948 году окончил Белорусский государственный университет.
В 1934—1941 годы — учительствовал в школах Кличевского района Могилёвской области (Белорусская ССР) и в Камчатская область (РСФСР).
Участник Великой Отечественной войны. Был членом Брожского подполья, затем — партизан отряда имени С. М. Кирова 37-й бригады имени А. Я. Пархоменко (Минская область). По воспоминаниям М.Храпко и Ф.Цапко, "трудно было найти в отряде более смелого парня. Он участвовал в одиннадцати боях по разгроме вражеских гарнизонов, ходил на "железку", взорвал четыре автомашины с солдатами, дважды был ранен ".[1]
С 1944 года — директор школ в Барановичской области, преподаватель Бобруйского педагогического училища, Белорусской сельскохозяйственной академии, старший научный сотрудник Института экономики Академии наук Белорусской ССР.
В 1962 году защитил кандидатскую диссертацию (Институт экономики АН Белорусской ССР; «Формы и стадии развития промышленности в дореформенной Белоруссии»). В 1984 году защитил докторскую диссертацию (Московский институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова; «Развитие промышленности в Белоруссии (1795—1900 гг.)»).
С 1967 года в Брестском инженерно-строительном институте; в 1979—1984 годы — заведующий кафедрой политической экономии[2].
В 1985 году награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.[3]
Научная деятельность
Исследовал экономическую историю Белоруссии, вопросы развития белорусской промышленности в дореволюционный период[4].
Избранные труды
- Болбас М. Ф. Промышленность Белоруссии, 1860—1900 гг. — Минск : Издательство БГУ, 1978. — 312 с.
- Болбас М. Ф. Развитие промышленности в Белоруссии (1795—1861 гг.). — Минск : Наука и техника, 1966. — 268 с.
- Болбас М. Ф., Кіштымаў А. Л. Помнікі навукі і тэхнікі Беларусі. — Мінск : Полымя, 1990. — 12 с.
- Прамысловасць дарэвалюцыйнай Беларусі / аўтар-складальнік М. Ф. Болбас. — Мінск : Беларуская савецкая энцыклапедыя, 1988. — 320 с.
- Формы и стадии развития промышленности в дореформенной Белоруссии : автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук / М. Ф. Болбас ; Академия наук Белорусской ССР, Институт экономики
- Развитие промышленности в Белоруссии (1795-1900 гг.) : Автореф. дис.на соиск. учен. степ. д-ра экон. наук: (08.00.03) / Моск. ин-т нар. хоз-ва им. Г.Плеханова
Напишите отзыв о статье "Болбас, Максим Фёдорович"
Примечания
- ↑ [bobruisk-rik.gov.by/index.php/region/imi-gorditsya-bobrujshchina/item/65-%25D0%25BC%25D0%25B0%25D0%25BA%25D1%2581%25D0%25B8%25D0%25BC-%25D0%25B1%25D0%25BE%25D0%25BB%25D0%25B1%25D0%25B0%25D1%2581 Бобруйский районный исполнительный комитет - Максим Болбас]. bobruisk-rik.gov.by. Проверено 29 июля 2016.
- ↑ Болбас Максім Фёдаравіч // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. — Т. 2.: Беліцк — Гімн / Рэдкал.: Г. П. Пашкоў (галоўны рэд.) і інш.; Маст. Э. Э. Жакевіч. — Мінск : БелЭн імя Петруся Броўкі, 1994. — С. 55.
- ↑ [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_yubileinaya_kartoteka1518201705/ Память народа :: Документ о награде :: Болбас Максим Федорович, Орден Отечественной войны I степени]. pamyat-naroda.ru. Проверено 29 июля 2016.
- ↑ Белазаровіч В. А. Гістарыяграфія гісторыі Беларусі : вучэбны дапаможнік. — Гродна : ГрДУ, 2006. — С. 280.
Литература
- Кохановский А. Г. На пути становления индустриального общества : модернизационные процессы в Беларуси (60-е гг. XIX — начало XX в.) // Працы гiстарычнага факультэта БДУ : навук. зб. Вып. 3 / рэдкал.: У. К. Коршук (адк. рэдактар) [i iнш.]. — Мiнск : БДУ, 2008. — C. 31-46.
Ссылки
- [bobruisk.mogilev-region.by/ru/region/gordost/maksim_bolbas/ Максим Болбас]
Отрывок, характеризующий Болбас, Максим Фёдорович
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
Категории:
- Родившиеся 1 июля
- Родившиеся в 1918 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Бобруйском районе
- Умершие 1 апреля
- Умершие в 1997 году
- Умершие в Бресте
- Доктора экономических наук
- Учёные по алфавиту
- Экономисты по алфавиту
- Экономисты СССР
- Экономисты Белоруссии
- Экономисты XX века
- Историки по алфавиту
- Историки СССР
- Историки Белоруссии
- Историки XX века
- Выпускники БГУ
- Партизаны Великой Отечественной войны
- Преподаватели Белорусской государственной сельскохозяйственной академии
