Борис (Скворцов)
Епископ Борис<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 21 февраля 1965 — 11 августа 1972 | ||
| Предшественник: | Палладий (Каминский) | |
| Преемник: | Симон (Новиков) | |
| Имя при рождении: | Борис Гаврилович Скворцов | |
| Рождение: | 30 сентября (12 октября) 1895 село Стрешнево, Данковский уезд, Рязанская губерния | |
| Смерть: | 11 августа 1972 (76 лет) Рязань | |
| Отец: | Гавриил Михайлович Скворцов | |
Епископ Борис (в миру Борис Гаврилович Скворцов; 30 сентября (12 октября) 1895, село Стрешнево, Данковский уезд, Рязанская губерния — 11 августа 1972, Рязань) — епископ Русской православной церкви, епископ Рязанский и Касимовский.
Биография
Родился 30 сентября 1895 года в селе Стрешнево Данковского уезда Рязанской губернии, в семье священника. Рано потерял мать.
В 1911 году поступил в Рязанскую духовную семинарию, которую окончил в 1917 году. По окончании семинарии женился, чтобы принять священный сан.
6 сентября 1917 года рукоположен во диакона, а 8 сентября — во священника епископом Павлом (Вильковским), Михайловским викарием Рязанской епархии, и назначен в Борисоглебский храм в Рязани, на место отца, скончавшегося 17 августа 1917 года.
11 февраля 1921 года он овдовел.
С 1923 года — ключарь храма. Был добрым пастырем, любимым народом, он ежедневно совершал богослужения и никогда не отказывал в совершении треб.
В октябре 1925 года привлечён к уголовной ответственности по делу «О контрреволюционной деятельности Рязанской епархиальной канцелярии» вместе с архиепископом Борисом (Соколовым), епископом Глебом (Покровским) и другими членами канцелярии. На следствии о. Борис никого не оговорил, ложных показаний не давал. За отсутствием состава преступления был освобожден.
В 1927 году на праздник Богоявления о. Борис сослужил митрополиту Серафиму (Чичагову) и вместе с архиереем совершил великое освящение воды на р. Трубеж.
После закрытия в 1929 году соборов в Рязанском кремле священник добился разрешения властей на перенесение епископской кафедры в Борисоглебский храм с правом служения в нём архиепископа Рязанского и Шацкого Иувеналия (Масловского). 5 ноября 1929 года Борисоглебский храм также закрыли и стали использовать для хранения зерна.
После многочисленных обращений духовенства и прихожан в органы власти в июле 1930 году в храме возобновились богослужения. В том же году о. Борис в сане протоиерея стал настоятелем Борисоглебского собора и председателем приходского совета.
В 1935 года в связи с закрытием собора назначен настоятелем церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», единственного храма в Рязани, не закрывавшегося в период гонений.
В 1942 году назначен епархиальным благочинным.
В 1944 году переведён на должность священника к Никольской церкви города Касимова. В том же году он был назначен настоятелем той же церкви и благочинным Касимовского округа.
10 января 1946 вновь назначен священником к Скорбященской церкви города Рязани и благочинным Рязанского округа.
28 июня 1946 года вновь возглавил причт и приходской совет Борисоглебского кафедрального собора, в котором возобновились богослужения. Под руководством настоятеля в соборе начались ремонтно-восстановительные работы. Тогда же на церковном дворе был построен крестильный храм во имя св. праведных Иоакима и Анны и устроен новый памятник над первоначальным местом захоронения свт. Василия Рязанского.
В 1951 году был назначен благочинным храмов Рязанского округа и членом епархиального совета.
В том же году вошёл в делегацию РПЦ на III Всесоюзной конференции сторонников мира в Москве.
Архиерейство
Постановлением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I и Священного Синода от 5 февраля 1965 года протоиерею Борису Скворцову по пострижении в монашество и возведение в сан архимандрита определено быть епископом Рязанским и Касимовским.
16 февраля 1965 году был пострижен в монашество в Троице-Сергиевой лавре, с сохранением имени.
20 февраля того же года возведён в сан архимандрита в Скорбященской церкви Рязани митрополитом Ленинградским Никодимом (Ротовым), в юношеские годы часто молившимся в этой церкви и помогавшим о. Борису за богослужениями.
21 февраля 1965 года хиротонисан во епископа Рязанского и Касимовского. Хиротонию совершали: митрополит Ленинградский и Ладожский Никодим (Ротов), архиепископ Таллиннский и Эстонский Алексий (Ридигер), архиепископ Воронежский и Липецкий Палладий (Каминский) и епископ Дмитровский Филарет (Денисенко).
В декабре 1965 года по приглашению митрополита Никодима приезжал в Ленинград для участия в хиротонии архимандрита Ювеналия (Пояркова) во епископа Зарайского.
Епископ Борис всегда оставался трудолюбивым, заботливым и ревностным. Он был скромен в отношении с клиром и пасомыми, терпелив и миролюбив. В таком же духе проходило его архипастырское служение на Рязанской кафедре.
Приложил много усилий для сохранения действующих храмов в своей епархии и возобновления богослужений в прежде закрытых. Противостоял изъятию церковных ценностей из храмов, в первую очередь древних икон.
В течение последнего года перед кончиной часто болел.
Скончался 11 августа 1972 года в саду Епархиального управления. Отпевание совершил еп. Владимирский Николай (Кутепов) в кафедральном Борисоглебском соборе. Погребен на Скорбященском кладбище в Рязани.
Напишите отзыв о статье "Борис (Скворцов)"
Ссылки
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_4798 Борис (Скворцов)] на сайте «Русское православие»
- [church.necropol.org/boris-skvortsov.html Протоиерей Сергий Трубин «Жизнеописание епископа Рязанского и Касимовского Бориса (Скворцова). К 40-летию архиерейской хиротонии епископа Рязанского и Касимовского Бориса (Скворцова)»]
- [www.pravenc.ru/text/153163.html Борис] // Православная энциклопедия. Том VI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. — С. 40. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
- [www.museum-reu.narod.ru/stammbaum/Skvortsovy.htm Материалы о епископе Рязанском и Касимовском Борисе (Скворцове) собраны, подготовлены и предоставлены Андреем Павловым]
Отрывок, характеризующий Борис (Скворцов)
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
