Симон (Новиков)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Симон и фамилией Новиков.

Митрополит Симон<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">На церемонии награждения Орденом Почёта, 2001 год</td></tr>
Митрополит Рязанский и Касимовский
14 октября 1972 — 7 мая 2003
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	Борис (Скворцов)
Преемник:	Павел (Пономарёв)
Имя при рождении:	Сергей Михайлович Новиков
Рождение:	5 февраля 1928(1928-02-05) деревня Жолнино, Даниловский район, Ярославская область
Смерть:	1 сентября 2006(2006-09-01) (78 лет) Николо-Бабаевский монастырь, Некрасовский район, Ярославская область
Епископская хиротония:	14 октября 1972
Награды:

Митрополит Си́мон (в миру Сергей Михайлович Новиков; 5 февраля 1928, деревня Жолнино, Даниловский район, Ярославская область — 1 сентября 2006, Николо-Бабаевский монастырь, Некрасовский район, Ярославская область) — епископ Русской православной церкви, митрополит Рязанский и Касимовский. Почётный гражданин города Рязань.

Семья и молодость

Родился 5 февраля 1928 года в деревне Жолнино в верующей крестьянской семье. Отец — Михаил Гаврилович — некоторое время был председателем колхоза. Мать — Анна Дмитриевна — была особенно религиозна, в связи с чем и Сергей с детства посещал церковь. В семье, кроме него, было ещё двое детей: дочь Нина (затем монахиня Нонна) и сын Александр.

Окончил 10 классов Вятской средней школы Некрасовского района (1942), Ярославский химико-механический техникум (1947), работал электротехником, помощником начальника электроцеха на заводе резино-технических изделий в Ярославле. Продолжал посещать храм, познакомился с иеромонахом (будущим архимандритом) Авелем (Македоновым), иеромонахом (будущим митрополитом) Никодимом (Ротовым), а затем и с архиепископом Ярославским и Ростовским Димитрием (Градусовым), который рекомендовал его для поступления в семинарию.

По воспоминаниям современников,

Сергей стал собирать документы для поступления, что оказалось делом весьма нелёгким. Над его верой в Бога давно уже издевались. Высмеивали в газетах. Пытались отвлечь, втянув в весёлую компанию и пробуя приучить к пиву… Но Сергей оставался непреклонен и твёрд в своей вере в Господа Бога. Узнав о намерении Новикова стать священником, начальство завода, на котором он работал, всполошилось. Его вызвали, уговаривали остаться на заводе, обещали повышение по службе, высокую зарплату, квартиру, но всё тщетно…

Духовное образование

Окончил Московскую духовную семинарию (1955), Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия (1959; тема кандидатской работы: «Митрополит Филарет как истолкователь Священного Писания Ветхого Завета»).

Монах, преподаватель, архиерей

28 декабря 1958 года был пострижен в монашество с именем Симон— в честь преподобного Симона Радонежского, ученика преподобного Сергия.

18 января 1959 года рукоположён во иеродиакона.

12 апреля 1959 года возведён в сан иеромонаха.

С 1959 года — преподаватель Московской духовной семинарии, затем Московской духовной академии.

2 января 1964 года возведён в сан архимандрита.

С 1964 — доцент по кафедре византологии Московской духовной академии.

В 1964—1965 годы — настоятель Преображенского храма Троицкого Патриаршего подворья в селе Лукино Московской области.

В 1965—1972 годы — инспектор Московских духовных академии и семинарии.

11 октября 1972 определён епископом Рязанским и Касимовским. Хиротония была совершена 14 октября в Покровском храме Московской духовной академии. Её возглавил митрополит Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер).

7 сентября 1978 года возведён в сан архиепископа.

25 февраля 2000 года возведён в сан митрополита.

С 7 мая 2003 — на покое, жил в Николо-Бабаевском монастыре Ярославской епархии.

Деятельность и личные качества

В некрологе владыки Симона говорилось:

Исполняя различные административные послушания, митрополит Симон никогда не переставал быть пастырем, и служение Церкви Христовой, совершение Богослужений он считал своим главным долгом и основным призванием. Самоотверженное архипастырское служение митрополита Симона, его удивительный дар слова, внимательное и доброжелательное отношение к человеку, энциклопедические знания привлекали к нему множество людей.

По воспоминаниям диакона Никольского храма в городе Рыбное Рязанской епархии,

когда Владыка Симон узнал о моём желании стать диаконом, то он пригласил меня к себе и познакомился со мной поближе. Узнав, что я художник, говорил со мной об искусстве, рассказывая о художниках и их работах такие уникальные факты, которые я не знал. Владыка любил поэзию, хорошо знал историю искусств. Он сам лично преподавал мне азы диаконского служения.

За период его управления епархией количество приходов увеличилось в несколько раз. В епархии были открыты восемь монастырей (четыре мужских и четыре женских), основаны Рязанское духовное училище (1990; владыка Симон преподавал в нём литургику) и православная гимназия во имя святителя Василия Рязанского (1995), на факультете русского языка и литературы Рязанского государственного педагогического университета имени С. А. Есенина было создано отделение теологии. Владыка являлся главным редактором «Рязанского церковного вестника». В течение почти 10 лет был членом Смешанной Богословской комиссии по православно-реформаторскому диалогу, участвовал в её заседаниях в Болгарии, Норвегии, Швейцарии, Республике Корея и других странах, выступал с докладами.

Владыка особенно почитал святителя Василия Рязанского. Автор богословских и церковно-исторических трудов, в том числе посвящённых святому князю Роману Рязанскому, епископу Рязанскому и Муромскому Гавриилу (Бужинскому). В 1988 опубликовал в «Журнале Московской Патриархии» статью о великом князе Рязанском Олеге Ивановиче, в которой защищал его репутацию от историков, считавших, что этот исторический деятель был союзником татаро-монгольского хана Мамая в период Куликовской битвы. Считал великого князя Олега патриотом Руси и защитником интересов Рязанской земли, поддерживал народное почитание князя в епархии. Предлагал канонизировать князя Олега, но получил отказ Священного Синода. Уделял особое внимание возрождению Богородице-Рождественского монастыря в Солотче, основанного князем Олегом, в котором похоронены сам князь и его жена Евпраксия.

Находясь на покое в Николо-Бабаевском монастыре, митрополит Симон продолжал служить литургию и проповедовать, принимал многих гостей, в том числе учащихся Православной гимназии имени святителя Игнатия (Брянчанинова). При его активном участии в монастыре был построен деревянный Никольский храм.

Музей митрополита Симона

15 февраля 2007 в Николо-Бабаевском монастыре был открыт музей, посвящённый памяти митрополита Симона. Он расположен в его монастырской келье. Среди экспонатов — церковное облачение митрополита, его церковные и светские награды, редкие фотографии, рукописи владыки.

Имя митрополита Симона носит музей истории Рязанской епархии 2-й половины ХХ века (торжественное открытее состоялось 10 декабря 2014 г.). Музей расположен в бывшем здании Рязанского епархиального управления, в котором с 1972 по 2003 гг. владыка Симон проживал и трудился в качестве управляющего Рязанской епархией. В экспозиции музея представлены богослужебное облачение, церковные ордена, а также орден Почёта архипастыря.

Награды

• Орден Дружбы (1995)
• Орден Почёта (2000) — за большой вклад в укрепление гражданского мира и возрождение духовно-нравственных традиций
• Почётный гражданин города Рязани (2001)

Труды

• Основоположник русской библейской науки и экзегетической школы. // Журнал Московской Патриархии. 1968, № 2.
• Профессор Московской духовной академии М. Д. Муретов и его труды по Четвероевангелию. // Журнал Московской Патриархии. 1972, № 4.
• Святой благоверный князь Роман, Рязанский страстотерпец // Журнал Московской Патриархии. 1979. № 12
• Преосвященный Гавриил, епископ Рязанский и Муромский (+27 апреля 1731) // Журнал Московской Патриархии.1984. № 2.
• Олег Иванович, великий князь рязанский // Журнал Московской Патриархии. 1988. № 1.
• Святейший Патриарх Тихон и его служение Русской Церкви // Журнал Московской Патриархии. 1990. № 4.
• Прославление Живоначальной Троицы // Журнал Московской Патриархии. 1993. № 6.
• Труды, Послания, Слова и Речи. Рязань, 1998.
• Проповеди.
• Воспеваю благодать Твою, Владычице.: Проповеди, произнесенные в рязанских храмах на Богородичные праздники. Рязань, 2004.

Ссылки

• [www.yareparhia.ru/index.php?name=News&file=print&sid=56 Биография]
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_2761 Симон (Новиков)] на сайте «Русское православие»
• [www.gorsovet.ryazan.ru/honorary.html?person=63 Почётный гражданин Рязани]
• [www.blagovest.1gb.ru/arhiv/nom2.files/Page321.htm Я посох доверил Богу]
• [www.starover.religare.ru/print7075.html Митрополит Симон и почитание князя Олега Рязанского]
• [rv.ryazan.ru/old/cgi-bin/main-n=2596&m=5.htm Пастырь, учёный, гражданин]
• [www.elco.ru/asmi/g5_010107.nsf/97bb678f3ad7dda4c325724100296bc5/c325726e00241224c3257284003e1ed0?OpenDocument Дом-музей митрополита Симона]
• иеромонах Савва (Михеев) [old.glinskie.ru/common/mpublic.php?num=685 СТАРЕЦ-АРХИЕРЕЙ], 2008

Отрывок, характеризующий Симон (Новиков)

– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.