Бородин, Николай Николаевич

Николай Николаевич Бородин
Дата рождения	1870(1870)
Место рождения	станица Глиненская, Уральская область (Российская империя)
Дата смерти	5 сентября 1919(1919-09-05)
Место смерти	Лбищенск (ныне — село Чапаев,Акжаикский район Западно-Казахстанской области, Казахстан
Принадлежность	Российская империя Российская империя, Уральское казачье войско Белое движение
Род войск	Отдельный корпус пограничной стражи, казачьи войска
Годы службы	1887—1919
Звание	генерал-майор
Командовал	6-я дивизия Уральской отдельной армии
Сражения/войны	Русско-японская война, Первая мировая война, Гражданская война в России: Лбищенский рейд
Награды и премии

Никола́й Никола́евич Бороди́н (1870, станица Глиненская (Уральская область) — 5 сентября 1919, Лбищенск) — русский военачальник из уральских казаков. Генерал-майор. Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Участник Белого движения на Урале.

Биография

Н. Н. Бородин родился в семье небогатого уральского казака в станице Глиненской, 2-го (Лбищенского) военного отдела Уральского казачьего войска. Участвовал в русско-японской войне. По окончании войны в 1905 году поступил на службу в Особый Заамурский округ Пограничной Стражи. После начала Первой мировой войны в чине ротмистра направлен на фронт в составе 6-го пограничного Заамурского конного полка. За отличия в боях награждён Георгиевским оружием (ВП от 15.05.1916 г.)

Участие в Гражданской войне

Воевал в Уральской армии. Принял участие в формировании и с весны 1918 года принял командование Сламихинским фронтом, позднее командовал 6-й дивизией Уральской армии. Его части неоднократно захватывали города Новоузенск и Александров-Гай, при этом успешно разбивали красные отряды и захватывали большое количество военных трофеев.

Николай Николаевич был помощником командира (начальником штаба) Сводного отряда полковника Т. И. Сладкова, во время рейда на г. Лбищенск в сентябре 1919 года.

В критический момент боя с чапаевцами за город, когда красноармейцы смогли сплотиться и начали оказывать организованное сопротивление, Н. Н. Бородин с резервной сотней из 50—60 казаков выдвинулся вперёд, атаковал и опрокинул конвой Чапаева В. И., отбросив его к берегу р. Урал. По свидетельству Генерального штаба полковника М. И. Изергина:

Дольше всех держался сам Чапаев с небольшим отрядом, с которым он укрылся в одном из домов на берегу Урала, откуда пришлось выживать его артиллерийским огнём.

—

Чапаев попытался уйти через реку Урал и был убит. После контратаки полковника Бородина, к 10 часам утра 5 сентября сопротивление красных в Лбищенске было окончательно подавлено. С занятием главной тыловой базы и уничтожением штаба Чапаева, советские войска в п. Мергеневе и Сахарном оказались отрезанными от основных сил.

Вот что говорится в телеграмме временного командующего Уральской отдельной армией (он же командующий Урало-Астраханского корпуса Уральской отдельной армии) Генерального штаба генерал-майора Н. Г. Тетруева:

… нашими доблестными частями заняты город Лбищенск и поселок Кожехаров. Захвачено до 900 пленных, 4 исправных аэроплана, радиостанция, 3 грузовика и другая военная добыча.

Сводный отряд полковника Сладкова потерял 118 человек (24 убитых и 94 раненых) офицеров, казаков и партизан. Наиболее тяжелой потерей стала гибель начальника штаба полковника Н. Н. Бородина. Спрятавшийся в стоге сена красноармеец охраны 30-го авиаотряда Волков выстрелом в спину убил проезжавшего со штабом по улице Лбищенска Н. Н. Бородина.

5 сентября на грузовом автомобиле тело полковника Н. Н. Бородина было доставлено в п. Калёный Уральской области, где он был похоронен с воинскими почестями на местном кладбище.

За героизм и отвагу, проявленные при штурме г. Лбищенска, полковник Николай Николаевич Бородин был посмертно произведён в чин генерал-майора.

Приказ по Уральской Армии № 639 от 8 сентября:

Объявляю для сведения, что в бою под Лбищенском 5 сентября пал смертью храбрых доблестный начальник 6-й дивизии полковник Николай Николаевич Бородин. Мир праху твоему, дорогой герой, положивший жизнь свою за дорогое для тебя Войско. Прочесть во всех сотнях, командах и батареях. Временный Командующий Армией генштаба генерал-майор Тетруев.

5 сентября Войсковой Атаман генерал В. С. Толстов также прислал телеграмму:

Поздравляю бойцов-героев, взявших Лбищенск, и от лица Войска благодарю их, считая это залогом и победой дорогого Войска. Зарвавшимся красным — могила на родной нам земле.

Подписал: Войсковой Атаман Толстов. № 227.

Литература

• Волков Е. В., Егоров Н. Д., Купцов И. В. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны: Биографический справочник. — М.: Русский путь, 2003. — 240 с. — ISBN 5-85887-169-0

Отрывок, характеризующий Бородин, Николай Николаевич

– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.