Брюк, Герман
| Герман Александр Брюк | |
| Hermann Alexander Brück | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известен как: | |
| Награды и премии: | |
Герман Александр Брюк (нем. Hermann Alexander Brück, 1905—2000) — британский астроном, Королевский астроном Шотландии в 1957—1975 годах.
Биография
Родился в Берлине. Получил образование в университете Киля, Боннском университете и в мюнхенском университете Людвига-Максимилиана. С самого начала научной деятельности интересы Брюка лежали в области астроспектроскопии. Г. Брюк получил степень Ph.D в Мюнхене в 1928 году, свою докторскую диссертацию по волновой механике кристаллов он выполнил под руководством профессора Арнольда Зоммерфельда[1][2][3].
После окончания университета Людвига-Максимилиана Брюк по приглашению своего друга А. Унзольда начал работать в астрофизической обсерватории в Потсдаме. Во время работы в обсерватории Брюк принимал участие в работе физического коллоквиума в Берлинском университете имени Гумбольдта, участниками которого были Макс фон Лауэ, Альберт Эйнштейн и астроном Вальтер Гротриан[en]. После прихода к власти нацистов Брюк в 1936 году покинул Германию и сначала работал ассистентом в обсерватории Ватикана, а в 1937 году переехал в Великобританию, где устроился в Кембриджский университет и вошёл в круг сотрудников Артура Эддингтона. Через некоторое время Брюк стал заместителем директора университетской обсерватории и создал студенческое астрономическое общество, способствовавшее карьере многих астрономов[3][4].
В 1947 году по приглашению президента Ирландии Имона де Валера Брюк переехал в Дублин, чтобы организовать работу Дансинкской обсерватории, входившей в состав Дублинского института передовых исследований[en]. В 1950 году на базе Дансинкской обсерватории под эгидой Ирландской королевской академии состоялось первое заседание Королевского астрономического общества, а в 1955 году Международный астрономический союз (МАС) провёл свой очередной съезд в Дублине. На съезде МАС было продемонстрировано оборудование для фотометрических исследований, разработанное М. Д. Смитом, который был студентом Брюка в Кембридже, а также работы по ультрафиолетовой солнечной спектроскопии, которые позволили расширить Утрехтский атлас и входили в состав пересмотренных таблиц солнечного спектра Роулэнда. Жена Брука, доктор Мэри Брюк, была ведущим сотрудником в этих исследованиях[3].
В 1957 году Брюк перешёл на работу в университет Эдинбурга, где занял должность директора Эдинбургской обсерватории, что означало и замещение номинальной должности Королевского астронома Шотландии. Благодаря энергичному руководству Брюка Эдинбургская обсерватория стала авторитетным международным центром астрономических исследований. Брюк сформировал команду астрономов и инженеров, которая разработала аппаратуру для автоматизированного сканирования фотографий звёздных и межгалактических объектов. Эта технология позволила сократить время получения спектра объектов до нескольких минут, в то время как ранее для этого требовалось несколько месяцев. Команда Брюка также разработала технологии для удалённой работы телескопов. За время своего пребывания в Эдинбурге Брюк создал студенческое астрономическое общества и открыл ему доступ в обсерваторию. Некоторое время Брюк был деканом факультета естественных наук Эдинбургского университета[3].
Брюк вышел в отставку в 1975 году. В это время его жена и коллега Мэри Брюк инициировала исследование по истории астрономии девятнадцатого века, результатом которого стала публикация книг о Чарлзе Смите, одном из предшественников Брюка[5] и книги по истории эдинбургской астрономии, а также статьи об обсерватории лорда Кроуфорда в Данехте, которая способствовала возрождению в XIX веке Королевской обсерватории в Эдинбурге[3].
На протяжении всей своей карьеры Брюк являлся членом Папской академии наук[3].
Публикации
- Hermann Brück Die Sterne Monatsschrift für alle Gebiete der Himmelskunde (Johann Ambrosius Barth Vlg., Leipzig, 1933)
- Hermann A. Brück The Story of Astronomy in Edinburgh from its beginning until 1975 (Edinburgh University Press, 1983)
- Hermann A. Brück and Mary T. Brück Peripatetic Astronomer, The: Life of Charles Piazzi Smyth (Institute of Physics Publishing, Bristol, United Kingdom, 1988)
Напишите отзыв о статье "Брюк, Герман"
Примечания
- ↑ Rudolf Peierls Bird of Passage (Princeton, 1985) p. 25.
- ↑ [www.lrz-muenchen.de/~Sommerfeld/KurzFass/06005.html Sommerfeld] — Personal Data
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.royalsoced.org.uk/cms/files/fellows/obits_alpha/bruck_hermann.pdf Brück] — Biography, Royal Society of Edinburgh
- ↑ [adsabs.harvard.edu/abs/2000JAHH....3..115B Hermann Brück and Mary Brück] — Recollections of life as a student and a young astronomer in Germany in the 1920s
- ↑ [www.astronomyedinburgh.org/medal/bruck Mary Brück]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Брюк, Герман
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
