Буйкевич, Александр Николаевич
Поделись знанием:
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
| Александр Буйкевич | |||||||||||||||||||||||||||||
 Александр Буйкевич на чемпионате мира по фехтованию 2015 | |||||||||||||||||||||||||||||
| Личная информация | |||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Полное имя |
Александр Николаевич Буйкевич | ||||||||||||||||||||||||||||
| Оригинальное имя |
белор. Аляксандр Мікалаевіч Буйкевіч | ||||||||||||||||||||||||||||
| Гражданство | |||||||||||||||||||||||||||||
| Специализация |
Фехтование на саблях | ||||||||||||||||||||||||||||
| Дата рождения | |||||||||||||||||||||||||||||
| Место рождения | |||||||||||||||||||||||||||||
| Рабочая сторона |
левая рука | ||||||||||||||||||||||||||||
| Тренеры |
Александр Суримто, Дмитрий Лапкес | ||||||||||||||||||||||||||||
| Рост |
191 см | ||||||||||||||||||||||||||||
| Вес |
78 кг | ||||||||||||||||||||||||||||
|
Награды и медали
| |||||||||||||||||||||||||||||
Александр Николаевич Буйкевич (белор. Аляксандр Мікалаевіч Буйкевіч , род. 19 ноября 1984 года, Брест, Брестская область, Белорусская ССР, СССР) — белорусский фехтовальщик на сабле. Чемпион Европы, призёр чемпионатов мира и Европы, заслуженный мастер спорта Республики Беларусь.
Содержание
Биография
Александр Буйкевич родился 19 ноября 1984 года в Бресте, в 1998 году начал заниматься фехтованием. В 2002 году Александр дебютировал на международных соревнованиях.
Первых серьёзных результатов белорусский саблист добился на чемпионате Европы в 2007 году, когда он выиграл серебряную медаль в командном первенстве[1]. В следующем году Александр стал чемпионом Европы в личном турнире[2], а в составе команды завоевал «бронзу»[3]. После удачных выступлений на чемпионатах Европы белорусский фехтовальщик вошёл в состав на Олимпийские игры в Пекине. На Олимпиаде Александр выступил хорошо: в личном турнире он добрался до четвертьфинала, где проиграл румыну Михаю Ковалиу всего два очка за выход в полуфинал[4], а в командных соревнованиях белорусская команда проиграла в четвертьфинале итальянцам[5].
Через три года после Олимпиады в Китае Александр смог выиграть одну из самых главных медалей в его карьере. На предолимпийском чемпионате мира он стал вице-чемпионом в командной сабле[6]. А в 2012 году за месяц до Олимпийских игр белорусский фехтовальщик выиграл «бронзу» европейского чемпионата[7]. Александр принял участие в Олимпийских играх в Лондоне. На этот раз белорус проиграл уже в 1/8 финала в личном турнире[8], а командном первенстве он потерпел обидное поражение в четвертьфинале, когда команда Белоруссии уступила итальянской сборной лишь одно очко в борьбе за выход в 1/2 финала[9].
Следующий олимпийский цикл белорусский фехтовальщик провёл не лучшим образом: на важных международных стартах он не поднимался на пьедестал, останавливался в шаге от борьбы за медали. Но всё же Александр отобрался на свою третью Олимпиаду в Рио-де-Жанейро в личном первенстве саблистов, став единственным представителем своей страны на Играх в Рио в турнире по фехтованию[10].
Лучшие результаты
Чемпионаты мира
-
Серебро — чемпионат мира 2011 года (Катания, Италия) (команды)
Чемпионаты Европы
-
Золото — чемпионат Европы 2008 года (Киев, Украина) - Серебро — чемпионат Европы 2007 года (Гент, Бельгия) (команды)
-
Бронза — чемпионат Европы 2008 года (Киев, Украина) (команды) - Бронза — чемпионат Европы 2012 года (Леньяно, Италия)
Награды
Напишите отзыв о статье "Буйкевич, Александр Николаевич"
Примечания
- ↑ [fie.org/competitions/2007/749/results/rank Result: overal ranking, pools, tablo 64, quarterfinal — Championnats d’Europe — Gand — 02.07.07 — FIE — International Fencing Federation]
- ↑ [fie.org/competitions/2008/743/results/rank Result: overal ranking, pools, tablo 64, quarterfinal — Championnats d’Europe — Kiev — 04.07.08 — FIE — International Fencing Federation]
- ↑ [fie.org/competitions/2008/749/results/rank Result: overal ranking, pools, tablo 64, quarterfinal — Championnats d’Europe — Kiev — 04.07.08 — FIE — International Fencing Federation]
- ↑ [www.sports-reference.com/olympics/summer/2008/FEN/mens-sabre-individual-quarter-finals.html "Fencing: 2008 Olympic Results - Men's sabre, Individual Quarter-Finals"]. sports-reference.com. Проверено 25 июля 2016.
- ↑ [www.sports-reference.com/olympics/summer/2008/FEN/mens-sabre-team-round-one.html "Fencing: 2008 Olympic Results - Men's team sabre, Round One"]. sports-reference.com. Проверено 25 июля 2016.
- ↑ [fie.org/competitions/2011/252/results/rank Result: overal ranking, pools, tablo 64, quarterfinal — Championnats du Monde — Catania — 14.10.11 — FIE — International Fencing Federation]
- ↑ [fie.org/competitions/2012/743/results/rank Result: overal ranking, pools, tablo 64, quarterfinal — Championnats d’Europe — Legnano — 15.06.12 — FIE — International Fencing Federation]
- ↑ [www.sports-reference.com/olympics/summer/2012/FEN/mens-sabre-individual-round-three.html "Fencing: 2012 Olympic Results - Men's sabre, Individual Round Three"]. sports-reference.com. Проверено 25 июля 2016.
- ↑ [www.olympic.org/olympic-results/london-2012/fencing/sabre-team-m "sabre team men results - Fencing - London 2012 Olympics"]. www.olympic.org. Проверено 25 июля 2016.
- ↑ [rio2016.fie.org/ranks?weapon=S&gender=M&event=I Sabre — Men — Individual — Participants — Rio loves fencing — FIE]
- ↑ [www.pravo.by/main.aspx?guid=12551&p0=P31200394&p1=1 Указ Президента Республики Беларусь от 30 августа 2012 г. № 394 «Аб узнагароджанні дзяржаўнымі ўзнагародамі Рэспублікі Беларусь»]. Национальный правовой интернет-портал Республики Беларусь.
Ссылки
- [fie.org/fencers/fencer/1803 Профиль на сайте Международной федерации фехтования FIE] (англ.)
Отрывок, характеризующий Буйкевич, Александр Николаевич
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
