Буров, Иван Иванович

Иван Иванович Буров
Дата рождения	23 июня 1897(1897-06-23)
Место рождения	деревня Киняево Теренинской волости Богородского уезда Московская губерния, Российская империя.
Дата смерти	17 декабря 1975(1975-12-17) (78 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	войска связи
Годы службы	1916—1917 1918—1959
Звание
Командовал	Войска связи 3-го Белорусского фронта Войска связи Белорусского военного округа Киевское Высшее Военное Инженерное дважды Краснознамённое училище связи
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Иванович Буров (23 июня 1897 года — 17 декабря 1975 года) — советский военачальник, генерал-лейтенант войск связи (02.11.1944).

Биография

Родился в деревне Киняево, ныне в сельском поселении Горское Орехово-Зуевского района Московской области, в семье ткачей. Русский.

В 1909 году окончил церковно-приходскую школу.

С 1913 года работает на Дрезненской прядильно-ткацкой фабрике.

В мае 1916 года был призван в армию.

В ноябре 1917 года возвратился в Дрезну и стал ткачом.

В РККА с августа 1918 года: телеграфно-телефонный механик 2-го маневренного батальона 14-й стрелковой дивизии Южного фронта. С июля по сентябрь находился на лечении в военном госпитале в городе Саратове, после чего продолжил службу в батальоне связи Южного фронта.

В ноябре этого же 1918 года был назначен помощником командира роты отдельного батальона связи 56-й стрелковой дивизии, а в мае 1920 года стал командиром роты этого же батальона.

С сентября 1924 по октябрь 1925 года учился на курсах усовершенствования командного состава войск связи в Ленинграде, по окончании которых был назначен начальником связи 43-й стрелковой дивизии.

В мае 1931 года получил назначение на должность помощника командира 2-го полка связи Белорусского военного округа.

В феврале 1934 года назначен руководителем тактико-специальной подготовки курсов усовершенствования командного состава войск связи в Киеве.

С апреля 1936 года был начальник связи 33-го стрелкового корпуса Ленинградского военного округа.

С апреля 1938 года помощник начальника связи ЛВО, а с июня — заместителем начальника 1-го отдела УСКА.

До войны вступил в члены ВКП(б).

Великая Отечественная война застала полковника Бурова в командировке. Он поехал с группой офицеров инспектировать подразделения в Бресте, Гродно и Белостоке. Отступая с войсками, пешком прошел всю Белоруссию. Возле Днепра выбрался к своим и вернулся в Москву, где в августе 1941 года получил назначение на должность заместителя начальника 4-го отдела ГУСКА.

В августе 1942 года был направлен на фронт начальником 1-го отдела Управления связи Западного фронта, а в августе 1943-го стал заместителем начальника связи этого фронта.

17 января 1944 года присвоено воинское звание генерал-майор войск связи.

2 ноября 1944 года присвоено воинское звание генерал-лейтенант войск связи.

В январе 1945 года генерал-лейтенант Буров возглавил войска связи 3-й Белорусского фронта. Участвовал в освобождении Вильнюса, Каунаса и других городов и районов Литвы. Завершил войну в Кенигсберге.

За умелую организацию связи в Кенигсбергской операции генерал-лейтенант Буров был удостоен ордена Кутузова I степени.

В послевоенное время с августа 1945 г. по август 1946 г. исполнял обязанности начальника связи сначала Барановического, а затем Белорусского военных округов. Затем был назначен начальником курсов усовершенствования офицерского состава войск связи.

с 15 апреля 1947 года стал начальник Киевского военного Краснознаменного училища связи.

С 16 ноября 1955 года был начальник межокружных курсов усовершенствования офицерского состава войск связи.

19 мая 1959 года ушел в отставку по болезни, встал на учет в Пятигорский ГВК Ставропольского края. В связи с тяжелым заболеванием находился в доме престарелых.

Умер 17 декабря 1975 года и был кремирован в Москве.

Награды

СССР

• два ордена Ленина (21.02.1945, 1950)
• три ордена Красного Знамени (24.01.1943, 03.11.1944, 1949)
• орден Кутузова I степени (19.04.1945)
• орден Кутузова II степени (03.07.1944)
• орден Отечественной войны I степени (28.09.1943)
  • Медали в.т.ч.:
  • «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938)
  • «За оборону Москвы»
  • «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «За взятие Кёнигсберга»

Приказы (благодарности) Верховного Главнокомандующего в которых отмечен Буров И.И.

• За прорыв сильно укрепленной и развитой в глубину обороны Витебского укрепленного района немцев, южнее города Витебск, на участке протяжением 30 километров, продвижение в глубину за два дня наступательных боев до 25 километров и расширение прорыва до 80 километров по фронту. 24 июня 1944 года № 116.
• За овладение штурмом крупным областным центром Белоруссии городом Витебск – важным стратегическим узлом обороны немцев на западном направлении. 26 июня 1944 года № 119.
• За овладение штурмом столицей Советской Белоруссии городом Минск – важнейшим стратегическим узлом обороны немцев на западном направлении. 3 июля 1944 года № 128.
• За освобождение столицы Литовской Советской Республики от фашистских захватчиков. 13 июля 1944 года № 136.
• За форсирование реки Неман, прорыв сильно укрепленной обороны противника на западном берегу и овладение городом и крупной железнодорожной станцией Мариамполь, а так же важными узлами коммуникаций Пильвишки, Шостаков, Сейны. 31 июля 1944 года № 160.
• За овладение штурмом городом и крепостью Каунас (Ковно) – оперативно важным узлом коммуникаций и мощным опорным пунктом обороны немцев, прикрывающим подступы к границам Восточной Пруссии. 1 августа 1944 года № 161.
• За овладение мощными опорными пунктами обороны противника – Ширвиндт, Наумиестис (Владиславов), Виллюнен, Вирбалис (Вержболово), Кибартай (Кибарты), Эйдткунен, Шталлупенен, Миллюнен, Вальтеркемен, Пиллюпенен, Виштынец, Мелькемен, Роминтен, Гросс Роминтен, Вижайны, Шитткемен, Пшеросьль, Гольдап, Филипув, Сувалки на территории Восточной Пруссии. 23 октября 1944 года № 203.
• За овладение штурмом укрепленными городами Пилькаллен, Рагнит и сильными опорными пунктами обороны немцев Шилленен, Лазденен, Куссен, Науйенингкен, Ленгветен, Краупишкен, Бракупенен. 19 января 1945 года. № 231.
• За овладение штурмом в Восточной Пруссии городом Гумбиннен – важным узлом коммуникаций и сильным опорным пунктом обороны немцев на кенигсбергском направлении. 21 января 1945 года. № 238.
• За овладение штурмом в Восточной Пруссии городом Инстербург – важным узлом коммуникаций и мощным укрепленным районом обороны немцев на путях к Кенигсбергу. 22 января 1945 года. № 240.
• За форсирование реки Дайме и Прегель и овладение городами Лабиау и Велау – важными опорными пунктами обороны немцев, прикрывающими подступы к Кенигсбергу. 23 января 1945 года. № 247.
• За овладение штурмом городами Хайльсберг и Фридланд – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев в центральных районах Восточной Пруссии. 31 января 1945 года. № 267.
• За овладение городом Прейс-Эйлау – важным узлом коммуникаций и сильным опорным пунктом обороны немцев в Восточной Пруссии. 10 февраля 1945 года. № 272.
• За овладение штурмом городами Вормдитт и Мельзак – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев. 17 февраля 1945 года. № 282.
• За завершение ликвидации окруженной восточно-прусской группы немецких войск юго-западнее Кенигсберга. 29 марта 1945 года. № 317.
• За завершение разгрома кёнигсбергской группы немецких войск и овладение штурмом крепостью и главным городом Восточной Пруссии Кенигсберг – стратегически важным узлом обороны немцев на Балтийском море. 9 апреля 1945 года. № 333.

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]
• [www.army.informost.ru/2012/pdf/part1/1-8.pdf Забытые имена: они вписали немало ярких страниц в историю войск связи]
• [myfront.in.ua/biografiya/b/burov-ivan-ivanovich.html Сайт МОЙ ФРОНТ]

Отрывок, характеризующий Буров, Иван Иванович

– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.