Быструшкин, Александр Павлович

Александр Быструшкин
укр. Олександр Павлович Биструшкін
Имя при рождении:	Быструшкин Александр Павлович
Место рождения:	Галич, Ивано-Франковская область, УССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР→ Украина
Профессия:	актёр
Карьера:	1969—наши дни
Награды:

Александр Павлович Быструшкин (род. 1 января 1949, Галич, Ивано-Франковская область — советский и украинский актёр.

Биография

Родился 1 января 1949 года в г. Галич, Ивано-Франковская область, Украинская ССР. Окончил факультет драмы Киевского института театрального искусства имени И. К. Карпенко-Карого (1970). В 1970—1993 — актер Национального академического украинского драматического театра им. Франко. С 1993 — начальник Главного управления культуры, искусств и охраны памятников Киевской администрации. 2005—2009 гг. — начальник управления гуманитарной политики администрации Президента Украины.

Фильмография

1. 1969 — Комиссары — комиссар (в титрах не указан)
2. 1970 — Мир хижинам — война дворцам — офицер
3. 1971 — Живая вода — Андрей
4. 1972 — Тайник у Красных камней — Гулам
5. 1973 — Дума о Ковпаке — партизан
6. 1973 — Повесть о женщине — Саша
7. 1975 — Рождённая революцией — Федорчук
8. 1981 — Ярослав Мудрый — Полулик
9. 1982 — Если враг не сдаётся… — Кузнецов
10. 1983 — Ускорение — Гайли
11. 1987 — Государственная граница — Данилюк (Государственная граница. За порогом победы)
12. 1990 — Война на западном направлении — сотрудник «органов»
13. 1991 — Бухта смерти — Петренко
14. 1991 — Убить «Шакала» — Виталий Фёдорович Рубин
15. 1993 — Стамбульский транзит — представитель Интерпола
16. 1995 — Казнённые рассветы — Орлов
17. 1998 — Тупик — Щур
18. 2000 — Чёрная рада — Иван Выговский
19. 2000 — Непокорённый — человек в штацком
20. 2005 — Братство  — Николай I

Награды и признание

• 1982 — Заслуженный артист Украинской ССР
• 2001 — Народный артист Украины
• 2003 — Орден «За заслуги» (Украина) III ст.

Отрывок, характеризующий Быструшкин, Александр Павлович

– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.