Северная Ци
| Северные и Южные Династии (420—589) | ||||||||||||
| Южные Династии: | Северные Династии: | |||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Лю Сун Южная Ци Лян Поздняя Лян Чэнь |
Северная Вэй Восточная Вэй Западная Вэй Северная Ци Северная Чжоу | |||||||||||
Северная Ци (кит. упр. 北齊, пиньинь: Běiqí, палл.: бэй ци) — одно из государств эпохи Северных и южных династий в Северном Китае в 550—577 гг. Возникло на месте государства Восточная Вэй после того как сын главнокомандующего Восточной Вэй Гао Хуаня, Гао Ян, низложил его императора Сяо Цзин-ди в 550 г. и провозгласил себя императором Северной Ци под именем Вэнь Сюань-ди (Северная Ци). Владычество Северной Ци было отмечено произволом и некомпетентностью императоров (Вэнь Сюань-ди, У Чэн-ди, и Гао Вэя), продажностью чиновников и разложением армии. Хотя Северная Ци была самым сильным царством Китая на момент своего основания (по сравнению с Северной Чжоу и Чэнь), она постепенно пришла в упадок и была уничтожена Северной Чжоу в 577 г в союзе с Тюркским Каганатом. (Сын императора Вэнь Сюань-ди Гао Шаои, Фаньянский ван, бежал под защиту тюрок и впоследствии провозгласил себя императором Северной Ци в изгнании, но в 580 г. был выдан тюрками Северной Чжоу и сослан в нынешнюю Сычуань. Ученые не пришли к единому мнению по вопросу, считать ли Гао Шаои законным императором Северной Ци, однако все согласились считать 577 г. последним годом истории этого царства). Северная Чжоу выплачивала дань тюркам в виде 100 тысяч кусков шелковой ткани ежегодно, за что правители этого государства рассчитывали покончить с помощью тюрок с Северной Ци. После падения государства Северной Ци, тюркский каган понял, что усиливать своего сюзерена Северное Чжоу нельзя и провозгласил законным наследником Северной Ци бежавшего к ним сына императора Вэнь Сюань-ди.
Императоры Северной Ци
| Посмертное имя (諡號 shìhào) |
Личное имя | Годы правления | Эра летоисчисления (年號niánhào) и годы эры |
|---|---|---|---|
| Вэнь Сюань-ди 文宣帝 Wénxuāndì |
Гао Ян 高洋 Gāo Yáng |
550—559 | |
| Фэй-ди 廢帝 Fèidì |
Гао Инь 高殷 Gāo Yīn |
559—560 |
|
| Сяо Чжао-ди 孝昭帝 Xiàozhāodì |
Гао Янь 高演 Gāo Yǎn |
560—561 | |
| У Чэн-ди 武成帝 Wǔchéngdì |
Гао Дань 高湛 Gāo Dān |
561—565 | |
| Хоу Чжу 後主 hòu zhǔ |
Гао Вэй 高緯 Gāo Wěi |
565—577[1] | |
| Ю Чжу 幼主 yòu zhǔ |
Гао Хэн 高恆 Gāo Héng |
577[2][3] |
|
Напишите отзыв о статье "Северная Ци"
Примечания
- ↑ Родственник Гао Вэя, Гао Яньцзун, Аньдэ-ван (сын Гао Чэна), ненадолго провозгласил себя императором около нового 577 г. по требованию гарнизона г. Цзиньян (晉陽, в нынешнем Тайюане, Шаньси), после того как город был оставлен войсками Гао Вэя. Гао Яньцзун, однако, был немедленно разбит и взят в плен войсками Северной Чжоу, и поэтому обычно не включается в число императоров Северной Ци.
- ↑ В 577 г. Гао Вэй, уже с титулом тайшан-хуан (император в отставке), попытался издать указ от имени своего сына об отречении в пользу своего дяди Гао Цзе (高湝), Жэньчэн-вана (сына Гао Хуаня), но чиновники, посланные с указом к Гао Цзе, предпочли сдаться Северной Чжоу; сам Гао Цзе также вскоре был захвачен войсками Северной Чжоу. Неизвестно, знал ли Гао Цзе об указе; в любом случае, он никогда не пользовался титулом императора.
- ↑ Как указывалось выше, сыни императора Вэнь Сюань-ди, Гао Шаои, пытался учредить двор Северной Ци в изгнании на тюркской территории, но не преуспел в своих попытках восстановления империи и был впоследствии выдан тюрками Северной Чжоу. Большинство историков не считают его действительным императором Северной Ци, хотя вопрос остается открытым.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 17 июня 2011 года. |
Отрывок, характеризующий Северная Ци
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
