Вальдштейны
| Вальдштейн | |
 | |
| Период |
XIII-XXI вв. |
|---|---|
| Титул: |
имперские графы, один князь |
| Родоначальник: | |
| Когнаты: | |
| Родина | |
| Дворцы |
замок Вальдштейн, замок Духцов, замок Детенице, Валленштейнский дворец |
| Военная деятельность | |
| Религиозная деятельность |
архиепископы, епископы |
 Вальдштейны на Викискладе | |
Вальдштейны (чеш. Valdštejnové, нем. Waldstein) — один из знатнейших родов Богемии, утверждённый в начале XVII века в графском Священной Римской империи достоинстве и с 1654 года до наполеоновской медиатизации имевший место и голос в Швабской коллегии имперских графов. Самый известный представитель рода — генералиссимус Альбрехт фон Валленштейн (1583—1634), герцог Фридландский и Мекленбургский, князь Саганский.
Наряду с несколькими другими вельможными родами, включая Вартенбергов, Вальдштейны ведут своё происхождение от Маркварта, бывшего в половине XII века королевским камергером. Первым фамилию Вальдштейн по названию замка в 3 км от Турнова принял Зденек (1248—1278), состоявший при Пржемысле Оттокаре в прибалтийском крестовом походе. Ядром родовых вотчин в Средние века служил город Млада-Болеслав и его окрестности. 
Вальдштейны сильно поднялись в значении в XVI веке. Большинство членов рода во время Реформации примкнули к протестантам. Те же, кто остался верен католической вере, стали писаться на немецкий лад Валленштейнами. Знаменитый генералиссимус сосредоточил в своих руках обширные владения в Центральной Европе, но не успел ими распорядиться, а прямых наследников у него не было. Продолжателем рода оказался его двоюродный брат, один из потомков которого состоял на службе в России, где женился на сестре Румянцева-Задунайского. Их дочь была за графом И. А. Апраксиным.
В XVI—XVII веках существовало шесть основных ветвей рода Валленштейнов с резиденциями в Бртнице, Добровице, Духцове, Детенице, Ломнице и Степанице. Старшей ветвью была и остаётся мюнхенграцская. Представители её проживают в Вене и требуют возвращения им национализированных в ЧССР поместий. Из этой ветви происходил, между прочим, пражский архиепископ Ян Бедржих Вальдштейн (1644—1694). Его племянник Карл Эрнст (1661—1713), австрийский посланник в Испании, в разгар Войны за испанское наследство возвращался домой на португальском корабле, который был перехвачен французами. Графа продержали в Венсенском замке целый год, пока император не выменял его на маршала Виллеруа.
Духцовская ветвь наиболее примечательна четырьмя бездетными братьями, жившими в эпоху наполеоновских войн. Старшим был Йозеф Карл фон Вальдштейн (1755—1814), покровитель Казановы, который написал свои мемуары у него в Духцовском замке, где после Кульмского сражения останавливался и русский государь. Брат его Фердинанд Эрнст — покровитель Бетховена, посвятившего ему Вальдштейновскую сонату. Третий брат, Франц Адам, — мальтийский рыцарь, прославленный путешественник и ботаник; его имя носит род растений семейства Розовые. Четвёртый брат — окняженный аббат Секау в Штирии.
- Резиденции Вальдштейнов
- Left back side of Duchcov Castle.JPG
Духцовский замок, где умер Казанова
- Litomysl3.jpg
Литомишльский замок — памятник Всемирного наследия
- Detenice zamek.JPG
- Mnichovo Hradiště castel1.jpg
- Jicin1.jpg
Дворец Валленштейна в Йичине
Напишите отзыв о статье "Вальдштейны"
Ссылки
- Вальдштейн // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [genealogy.euweb.cz/waldstein/waldstein1.html Родословная роспись Вальдштейнов]
Отрывок, характеризующий Вальдштейны
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
