Варака ибн Навфаль
| Варака ибн Навфаль | |
| араб. ورقه بن نوفل | |
| Имя при рождении: |
Варака ибн Навфаль ибн Асад ибн Абд аль-Узза ибн Кусайй |
|---|---|
| Религия: | |
| Течение: | |
| Период: |
VI-VII век |
| Основные интересы: | |
Варака ибн Навфаль аль-Кураши (араб. ورقه بن نوفل القرشي; ум. 610, Мекка) — несторианский священник, почитаемый мусульманами как один из первых ханифов, веривших в пророчество Мухаммада[1].
Биография
Его полное имя: Варака ибн Навфаль ибн Асад ибн Абд аль-Узза ибн Кусайй аль-Кураши. Он приходился двоюродным братом Хадиджи, первой жены пророка Мухаммеда. Дед Вараки и Хадиджи по отцовской линии Асад ибн Абд-аль-Узза приходился пра-пра-дедом Мухаммада по материнской линии[2].
Согласно хадису аль-Бухари, Варака «был христианином, читал Писание и слушал людей Торы и Евангелия»[3][4][5]. Он также «написал Новый Завет на арабском языке»[6], но неясно, означает ли это, что он перевел его с греческого или переписал чью-то рукопись.
Сообщается, что в 576 году Варака нашёл потерявшегося пятилетнего Мухаммеда на окраине Мекки и вернул его Абд аль-Мутталибу в Каабе[7].
Однажды в жаркий день Варака пришёл в долину, где Умайя ибн Халаф заставлял своего раба Биляла лежать с большим камнем на груди, пока он не отречётся от своей веры и станет поклоняться божествам Аллат и аль-Узза. Биляль продолжал настаивать: «один, один!», а Варака выразил поддержку ему, сказав: «один, один, Бог, Биляль!». Затем Варака выразил протест против насилия, сказав Умайе и его родственникам: «клянусь Богом, что если вы убьете его таким способом, я сделаю на его могиле храм». Однако, Умайя не обратил на это внимания[8]. Также Варака сказал: «Клянусь Аллахом, если человек готов погибнуть за истинную веру, то при упоминании одного имени его молитва человека может быть принята и исполнена!»[9][10]. Ибн Касир сомневается в достоверности этой истории, так как преследования мусульман начались только спустя несколько лет после смерти Вараки[11]. Однако, А. Шпренгер указывает, что Билял, имея эфиопское происхождение, вероятно в то время был ещё христианином, и вполне возможно, что Умайя преследовал его по этой причине. В этом случае, рассказ о том, что Варака пытался помочь своему единоверцу выглядит более правдивым[12].
К тому времени, когда Мухаммад повзрослел, Варака хорошо разбирался в Писаниях. Несколько лет спустя, когда Мухаммед сообщил о своих первых откровениях (Сура 96:1-5), Варака признал подлинным его пророчество. Согласно преданию, Варака сказал: «Это тот же намус, который нисходил к Моисею»[13]. У ат-Табари в «Истории посланников и царей» Варака говорит Хадидже: «Свят, Свят! Пришел к нему великий намус, то есть намус Гавриил, мир ему, который приходил к Моисею. Воистину он пророк этой общины. Скажи ему, чтобы был стойким»[14][5]. В хадисе от Аиши передаётся: "… Хадиджа вышла из дома вместе с ним и привела его к своему двоюродному брату Вараке бин Науфалю бин Асаду бин ‘Абд аль-‘Уззе, который в эпоху джахилийи принял христианство, пользовался для своих записей письменностью иудеев, выписывал из Евангелия то, что было угодно Аллаху, и являлся уже глубоким слепым старцем. Хадиджа сказала ему: «О сын моего дяди, выслушай своего племянника!» Варака спросил его: «О племянник, что ты видишь?» — и посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сообщил ему о том, что он видел. Варака сказал: «Это тот же ангел, которого Аллах направил к Мусе! О, если бы я был молод (в эти дни) и мог дожить до того времени, когда народ твой станет изгонять тебя!» Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, спросил: «А разве они будут изгонять меня?» Варака ответил: «Да, ибо когда бы ни являлся человек с чем-либо подобным тому, что принёс с собой ты, с ним всегда враждовали, но если я доживу до этого дня, то буду помогать тебе как только смогу!»[15]. Через несколько дней Варака умер, а вместе с этим временно прекратилось ниспослание откровений[16][17].
В одном из хадисов сообщается, что однажды, услышав как кто-то ругает Вараку, Пророк заставил его замолчать, и сказал: «Не ругайте Вараку ибн Навфаля! Поистине, я видел, что ему принадлежит один или два сада в раю»[18][19][20][21].
В хадисе, классифицируемые как «слабый» Хадиджа говорила Пророку о Вараке: «Воистину, он верил в тебя и признавал твою правоту, но умер до того, как ты стал пророком». В ответ на это Мухаммед сказал: «Я видел его в ином мире в белых одеждах, а если бы он был осужден на адские муки, на нём была бы другая одежда…»[22]. В другом хадисе он говорил: «Я видел Вараку в одной из райских долин. На нём была одежда из сундуса»[23][10].
Напишите отзыв о статье "Варака ибн Навфаль"
Примечания
- ↑ Robinson, C. F., 2002.
- ↑ Muhammad ibn Saad, Tabaqat vol. 1.
- ↑ Muhammad ibn Ishaq.
- ↑ Bukhari 4:55:605.
- ↑ 1 2 Журавский А. В., 2012.
- ↑ Muslim 1:301.
- ↑ Ibn Ishaq/Guillaume pp. 72-73.
- ↑ Ibn Ishaq/Guillaume pp. 143—144.
- ↑ аз-Захаби, Сияр Аълам ан-нубала, 1/129.
- ↑ 1 2 Хайламаз Р., 2008.
- ↑ Ismail ibn Umar ibn Kathir.
- ↑ Sprenger, A. (1851).
- ↑ Al-Bukhän. Kitab bad’ al-wahy // Fayd fi-ban ‘ala sahlh al-Bukhän. Vol. I. Beirut: Dar al-kutub al-‘ilmiyya, 2005. № 3
- ↑ Ibn Ishaq/Guillaume p. 107.
- ↑ [священный-коран.рф/stati/325-nisposlanie-korana-i-prorocheskaya-missiya-proroka-mukhammada.html Ниспослание Корана и пророческая миссия Пророка Мухаммада] Священный-Коран.рф
- ↑ Bukhari 1:1:3.
- ↑ [www.readingislam.com/servlet/Satellite?c=Article_C&cid=1189959466154&pagename=Zone-English-Discover_Islam%2FDIELayout What Really Happened Up There?] ReadingIslam.com
- ↑ Аль-Хаким (3/208)
- ↑ «Сильсилят аль-Ахадис ас-Сахиха» (913)
- ↑ Saheeh al-Jaami as-Sagheer, 6/1534, no. 7197
- ↑ [islam-info.ru/sira/page,2,1358-obradovannye-vestyu-o-rae.html Обрадованные вестью о Рае] islam-info.ru
- ↑ Тирмизи, Сунан, 4/540 (2288).
- ↑ Хайсами, Маджмауз-заваид, 9/416.
Литература
- [referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopaedia-of-islam-2/waraka-b-nawfal-SIM_7863 Waraḳa b. Nawfal] / Robinson, C. F. // Encyclopaedia of Islam. 2 ed. — Leiden : E. J. Brill, 2002. — Т. 11.</span> (платн.)
- Хайламаз Р. [www.e-reading.club/bookreader.php/1023720/Haylamaz_-_Dostopochtennaya_Hadidzha.html Достопочтенная Хадиджа]. — М., 2008.</span>
- Журавский А. В. Коранический образ пророка Моисея в контексте взаимодействия трех теистических традиций // Вестник РГГУ. — 2012. — № 20 (100).</span>
Отрывок, характеризующий Варака ибн Навфаль
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
