Виноградский, Евгений Михайлович

Евгений Михайлович Виноградский
Род деятельности:	альпинист
Дата рождения:	11 октября 1946(1946-10-11) (77 лет)
Место рождения:	Староуткинск, Свердловская область, СССР
Гражданство:	СССР СССР -> Россия Россия
Награды и премии:

Евге́ний Миха́йлович Виногра́дский (11 октября 1946, Староуткинск Шалинского района Свердловской области, СССР) — советский-российский альпинист, Мастер спорта СССР, Мастер спорта СССР международного класса, заслуженный мастер спорта СССР, семикратный чемпион СССР, четырёхкратный чемпион России, обладатель титула «Снежный барс» (за восхождения на все вершины СССР высотой более 7000 метров). Организатор и участник многочисленных гималайских экспедиций — двадцать раз поднимался на вершины высотой более 8000 метров (из них пять раз на Эверест), номинант премии «Золотой ледоруб». Врач-терапевт высшей категории. Почётный гражданин Екатеринбурга.

Биография

Евгений Виноградский родился 11 октября 1946 года в посёлке Староуткинск Свердловской области СССР. В 1963 году окончил среднюю школу, в которой занимался боксом, тяжелой атлетикой, стрельбой, гимнастикой. В том же году поступил в Свердловский медицинский институт, после окончания которого работал по распределению Главным санитарным врачом Кигинского района Башкирской АССР. С 1970 по 1973 годы работал в Верх-Исетской санэпидстанции, а с 1973 по 1995 в городской больнице Екатеринбурга № 18. С 1995 года работает спортивным врачом в детской спортивной школе олимпийского резерва. Врач-терапевт высшей категории.

Альпинизмом увлёкся в студенческие годы. Начал заниматься в альпинистской секции института под руководством Ю. С. Поткина. В 1964 году на Кавказе совершил своё первое восхождение.

В 1974 году за уникальный 25-ти километровый траверс п. Калинина — п. Ворошилова — п. Коммунизма впервые стал чемпионом СССР и был удостоен звания мастера спорта. В последующие годы за целый ряд сложнейших восхождений (1979 — Замин-Карор, 1980 — Гуамыш, 1981 — Ерыдаг (Дагестан), 1982 — п. Энгельса, 1983 — п. Блока, 1985 — пик Свободной Кореи) ещё шесть раз становился чемпионом Союза. В 1982 году ему было присвоено звание мастера спорта СССР международного класса.

В 1989 году Е. Виноградский вошёл в состав участников Второй советской гималайской экспедиции под руководством Эдуарда Мысловского, в ходе которой впервые был осуществлён траверс всех четырёх вершин массива Канченджанги (Главной (8586), Западной (8505), Центральной (8482) и Южной (8494)). За это достижение был награждён Орденом Дружбы народов, а также ему было присвоено звание «Заслуженный мастер спорта СССР».

В 1991 году в составе Российской гималайской экспедиции совершил восхождение на вершину Чо-Ойю по новому маршруту, а в 1992 году первый раз ступил на вершину Эвереста, сопровождая в составе тольяттинской экспедиции известного путешественника Фёдора Конюхова (всего за свою альпинистскую карьеру Е. Виноградский поднимался на Эверест 5 раз — в 1995, 1997, 1998 и 2004 году).

23 мая 2001 года Е. Виноградский в составе российской команды альпинистов совершил восхождение на последний непокорённый восьмитысячник Гималаев — вершину Лхоцзе Среднюю (8413 м). За это достижение команда была номинирована на получение самой престижной в мировом альпинизме премии «Золотой ледоруб».

В 2003 и 2008 годах Виноградский принял участие в комплексных научно-спортивных экспедициях «Антарктида-Россия-2003» и «Антарктида-Россия-2008», целью которых являлось освоение горных районов, присвоение российских названий горным вершинам и повышение престижа России на международной арене. Как врач и спортсмен Виноградский провел научные исследования в области медицины и психологии.

В 2007 году российским спортсменам (с участием Е. М. Виноградского) покорилась самая сложная — Западная стена пика К2 — второй по высоте вершины мира (8611 м). Восхождение было осуществлено без использования искусственного кислорода.

За свои спортивные достижения и заслуги Евгений Михайлович Виноградский награждён медалью «Во славу Осетии», медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2003), медалью «За спортивную доблесть» (2003), почётным знаком «За заслуги перед городом Екатеринбургом», знаком отличия «За заслуги перед Свердловской областью». В 2008 году присвоено звание почётного гражданина города Екатеринбурга.

В 2014 году была опубликована книга И. Туруевой, посвященная Евгению Виноградскому, «Свет Эвереста».

Семья

Жена Елена Константиновна — врач. Дочь Ольга — врач-стоматолог. Сын Александр — травматолог-ортопед.

Краткая хроника наиболее выдающихся восхождений

• 1977 — пик Россия — 3 место на чемпионате СССР по альпинизму, новый маршрут;
• 1986 — пик Сурайша — 2 место на чемпионате СССР по альпинизму;
• 1986 — пик Коммунизма — первое зимнее восхождение;
• 1994 — Мак-Кинли — Аляска;
• 1995 — пик Бурунзе (Гималаи), Эверест;
• 1996 — Шиша-Пангма, Чо-Ойю;
• 1997 — Ама-Даблам;
• 1998 — Лходзе-Шар;
• 2000 — Лходзе Главная;
• 2001 — Лхоцзе Средняя;
• 2004 — Эверест;
• 2005 — Дхаулагири;
• 2007 — К-2.

Ссылки

• www.vvv.ru/news/index.php3?news=207344 – интервью с Е.М. Виноградским;
• sportufo.ru/persony/14-persony-v/174-vinogradskij-evgenij-mikhajlovich.html – Спорт на Урале: Виноградский Евгений Михайлович

Отрывок, характеризующий Виноградский, Евгений Михайлович

– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.