Винокуров, Олег Валерьевич

Олег Винокуров
Дата рождения:	30 марта 1966(1966-03-30) (58 лет)
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Род деятельности:	журналист публицист переводчик
Годы творчества:	1990 — н. в.

Оле́г Вале́рьевич Виноку́ров (30 марта 1966, Москва) — российский спортивный журналист, публицист, переводчик. Сын Валерия Винокурова.

Биография

Окончил филологический факультет МГУ. В 1991—1997 годах работал в еженедельнике «Футбол» корреспондентом, обозревателем, заместителем главного редактора, возглавлял отдел международного футбола.

Освещал события крупнейших футбольных турниров в разных точках планеты — чемпионатов мира 1994, 1998, 2002 и 2006 годов, чемпионатов Европы 1992, 1996, 2000, 2004, 2008 и 2012 годов, молодёжных и юношеских чемпионатов Европы, а также чемпионатов мира и Европы по футзалу (мини-футболу), чемпионата мира по регби и чемпионата мира по снукеру. С 1995 по 2003 год посещал все финалы Лиги чемпионов и многочисленные матчи различных турниров клубных и сборных команд.

В 1994 году вместе с коллегой по еженедельнику Юрием Юдиным создал программу «Футбольный клуб» на канале НТВ. Впоследствии вёл программы «Футбольная кухня» на канале 7ТВ, «Футбол-футбол» на канале «Столица», «На стадионе» на канале ВКТ.

В 1994 году вместе с отцом стал победителем викторины ФИФА «Гол» на знание истории мирового футбола.

В течение нескольких лет был членом комитета по связям с общественностью и справедливой игре Российского футбольного союза.

С 1994 по 2008 год сотрудничал с Радио «Свобода» в качестве спортивного обозревателя, редактора и ведущего программ «Прессинг» и «Час прессы: спорт».

С 2007 по январь 2012 года сотрудничал с Радио «Спорт-FM», где вёл программы «Футбол в диалогах», «Вспомнить всё», «Спорный мяч», «Цена вопроса» (вместе с экономистом Робертом Воскеричяном).

Главный редактор журнала «Футбольная правда», издававшегося в 2003—2005 годах.

Перевёл с английского повесть Брайана Глэнвилла «Вратари — не такие, как все», его же «Историю Кубка чемпионов», книгу Саймона Купера «Футбольные войны», «Уроки Питера Шилтона» и автобиографию Эрика Кантона, публиковавшиеся в периодической печати.

В 2009—2016 годах работал в пресс-службе Континентальной хоккейной лиги.

В 2010—2011 годах — автор и ведущий программы «Территория „Динамо“» на Телеканале КХЛ.

В 2012 году получил награду от РФПЛ «За большой вклад в популяризацию и развитие отечественного футбола».

В январе 2013 года организовал и осуществил автопробег по маршруту Москва — Челябинск по случаю Матча Звезд КХЛ. По совпадению следующий автопробег, посвященный финалу Кубка Гагарина, прошел в апреле по тому же маршруту, так как в финальной серии встретились «Динамо» (Москва) и «Трактор» (Челябинск).

С августа 2016 года - руководитель пресс-службы хоккейного клуба «Куньлунь Ред Стар» (Пекин).

Библиография

• 1999 — «Наш мир — футбол» (в соавторстве с Валерием Винокуровым)
• 2000 — «Валентин Иванов. Биографический очерк»
• 2000 — «Йохан Круифф. Биографический очерк»
• 2000 — «Игорь Шалимов. Я — легионер» (литературная запись)
• 2001 — «Бобби Мур. Биографический очерк»
• 2001 — «Альфредо ди Стефано. Биографический очерк»
• 2001 — «Пеле. Биографический очерк»
• 2002 — «Андрей Канчельскис. Моя география» (литературная запись)
• 2006 — «Зеленое небо, бело-голубое крыло» (о Владимире Рыжкине)
• 2015 — «Борис Гальперин. Жизнь на одном дыхании»

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=1kLU1JMElI0 Млечный путь 2013]
• [www.moskva.fm/person/олег_винокуров Moskva-FM]
• [www.svobodanews.ru/author/120.html Сотрудники Радио «Свобода»]
• [finam.fm/broadcast/63/ Архив программ Финам-ФМ]

Отрывок, характеризующий Винокуров, Олег Валерьевич

Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.