Викентий де Поль

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Винсент де Поль»)
Перейти к: навигация, поиск
Викентий де Поль
Vincent de Paul
Рождение

24 апреля 1581(1581-04-24)

Смерть

27 сентября 1660(1660-09-27) (79 лет)

Почитается

Католическая церковь, Англиканская церковь

Беатифицирован

12 августа 1729 года

Канонизирован

16 июля 1737 г.

Главная святыня

мощи в капелле св. Венсана на улице Севр в Париже.

День памяти

27 сентября

Покровитель

госпитали, заключённые, благотворительные организации, лазаристы, дочери милосердия

Святой Викентий де Поль (Винсент де Поль, Венсан де Поль; фр. Vincent de Paul; 24 апреля 1581 года — 27 сентября 1660 года) — католический святой, основатель конгрегации лазаристов и конгрегации дочерей милосердия.





Биография

Викентий родился в 1581 году в деревне Пуйи неподалёку от Дакса в бедной крестьянской семье. Гасконь была в этот период одним из самых нищих регионов Франции. С самого раннего детства Викентий должен был пасти свиней и работать в поле, чтобы помочь родителям заработать кусок хлеба, кроме него в семье было ещё шестеро детей. Благодаря счастливому случаю и покровительству местного помещика, заметившего неординарный ум мальчика, Викентий смог получить общее образование в Даксе, затем изучал богословие в Тулузе. В 1600 году рукоположен в священники. В то время во Франции единственной возможностью для юноши низкого происхождения подняться на иной уровень в обществе, было священство. Нет оснований думать, что самим Викентием с самого начала двигало желание стать священником — прежде всего он хотел вырваться из нищеты, в которой жила его семья, выбиться в люди, забыть о своём происхождении и лишениях перенесённых в детстве. Он стыдился прошлого — когда его отец приехал в коллеж навестить сына, тот отказался выйти к нему, потому что не хотел, чтобы его новые товарищи видели, как тот беден. Потом он много раз с раскаянием и слезами вспоминал этот эпизод своей жизни, ни разу не попытавшись оправдаться молодостью, неопытностью, чьим-то дурным влиянием и уже не стыдился говорить: «Я просто крестьянин».

В 1605 год возвращаясь из Марселя в Тулузу, при нападении на корабль пиратов, он был ранен стрелой, взят в плен берберами и увезен в Тунис, в рабство. В начале его продали рыбаку, который будучи недоволен его работой, продал его крестьянину, в прошлом французу, перешедшему в ислам чтобы сохранить свободу после того как оказался в плену. Распахивая его землю, Викентий напевал стихи 3 и 4 из 137го псалма, где говорится о пленниках, которых просят петь песни Сиона. Это растрогало жену крестьянина, и сказала мужу, что тот зря поменял веру. Он согласился, и через год, после того как Викентий произвел над ним обряд крещения, они вместе бежали на лодке обратно во Францию. После освобождения в 1607 году Викентий прибыл в Париж, и в 1612 году был назначен настоятелем небольшого прихода возле Парижа. Некоторые исследователи жизни святого Викентия считают, что на самом деле он выдумал историю с рабством и пленом, из-за грозившего ему банкротства, вследствие чего он вынужден был наняться на первое попавшееся судно судовым священником ради куска хлеба. Так это или нет, неизвестно.

Сильное влияние на формирование его взглядов оказало три личных знакомства: со знаменитым богословом кардиналом Берюлем, взгляды которого очень импонировали Викентию и который очень помог молодому священнику в первый период его парижской жизни; со святым Франциском Сальским, после встреч с которым в Викентии на всю жизнь запечатлелось стремление к святости; а также с Корнелием Янсением, учение которого, впоследствии известное как янсенизм, Викентий не принял и в дальнейшем активно с ним боролся.

На протяжении последующих 10 лет выполнял обязанности капеллана в семье знатного генерала Гонди, в чьих владениях многократно видел бедных крестьян, влачивших жалкое существование. Этот жизненный опыт сильно повлиял на него, и вся дальнейшая деятельность Викентия проходила под знаком помощи больным и бедным.

Вторым важным делом, которому св. Викентий посвятил жизнь, было повышение нравственного уровня и уровня образования священников. В первой половине XVII века во Франции упадок среди клира был ужасающим — многие священники не умели ни читать, ни писать; в монастырях традиции были забыты, дисциплина расшаталась, и наряду с ленью и невежеством царила открытая безнравственность.

В 1625 году св. Викентий основал конгрегацию миссионеров или конгрегацию лазаристов (по имени монастыря св. Лазаря, где располагалась резиденция конгрегации). В 1633 году папа Урбан VIII утвердил её конституцию, и в том же году св. Викентий вместе с герцогиней Луизой де Марийак создал конгрегацию дочерей милосердия, главным делом которой стала помощь бедным, больным, брошенным детям и каторжникам.

Одной из главных заслуг святого Викентия является создание стройной системы подготовки священников: предсеминарий и семинарий. Работой над созданием этой системы во Франции он занимался с 1626 года до самой смерти. Сам он основал 18 семинарий и множество школ и предсеминарий. Система быстро распространилась на соседние с Францией страны, что имело колоссальное значение в улучшении уровня образования клира и его нравственном воспитании.

Умер св. Викентий в 1660 году в Париже.

Прославление

Папа Бенедикт XIII провозгласил его блаженным 13 августа 1729 года, а папа Климент XII канонизировал 16 июня 1737 года. Мощи святого хранятся в капелле, названной в его честь, на улице Севр в Париже. День памяти в католической церкви — 27 сентября.

Память

В Париже, Тунисе, Харькове и ряде других городов мира расположены церкви св. Викентия де Поля.

В 1960 году почтовая администрация Коста Рика выпустила серию марок с изображением св. Викентия де Поля.

Напишите отзыв о статье "Викентий де Поль"

Литература

  • Крысов А.Г., Серегина А. Ю. Венсан де Поль, основатель конгрегации лазаристов // Православная Энциклопедия, под ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, Т. VII, М., Церковно-научный центр “Православная Энциклопедия”, 2004г., стр. 659.
  • Католическая энциклопедия. Изд. францисканцев. Т.1. М.:2002.

Образ в искусстве

В 1947 году о святом был снят художественный фильм «Месье Венсан» (Monsieur Vincent), два года спустя завоевавший премию «Оскар» за лучшую картину на иностранном языке.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Викентий де Поль

– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.