Бенедикт XIII

Его Святейшество папа римский Бенедикт XIII Benedictus PP. XIII<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
245-й папа римский
29 мая 1724 года — 21 февраля 1730 года
Избрание:	29 мая 1724 года
Интронизация:	4 июня 1724 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Иннокентий XIII
Преемник:	Климент XII
Имя при рождении:	Пьетро Франческо (Винченцо Мария) Орсини де Гравина
Оригинал имени при рождении:	Pietro Francesco (Vincenzo Maria) Orsini de Gravina
Рождение:	2 февраля 1649(1649-02-02) Гравина-ин-Пулья, Неаполитанское королевство
Смерть:	21 февраля 1730(1730-02-21) (81 год) Рим, Папская область
Принятие священного сана:	24 февраля 1671 года
Епископская хиротония:	3 февраля 1675 года
Кардинал с:	22 февраля 1672 года

Бенедикт XIII (лат. Benedictus XIII PP., в миру Пьетро Франческо (Винченцо Мария) Орсини де Гравина, итал. Pietro Francesco (Vincenzo Maria) Orsini de Gravina; 2 февраля 1649, Гравина-ин-Пулья, Неаполитанское королевство — 2 февраля 1730, Рим, Папская область) — папа римский с 29 мая 1724 по 21 февраля 1730 года.

Ранние годы

Родился 2 февраля 1649 года в Гравине, около Бари, происходил из древнего герцогского рода Орсини. Вступил в орден доминиканцев и получил имя «Винченцо Мария». В 1672 году Климент X назначил его кардиналом (якобы против его воли) и епископом Сипонто, в 1680 году — епископом Чезены, а в 1686 году — архиепископом Беневенто.

Избрание

После смерти папы Иннокентия XIII в 1724 году был созван конклав для избрания его преемника. В коллегии кардиналов сформировались четыре фракции, которые долго не могли прийти к согласию. В конец концов кардиналы остановились на кандидатуре кардинала Орсини, который славился аскетичным образом жизни.

Орсини отказался быть избранным до окончательного голосования, объяснив, что он недостоин этого. После трех часов уговоров он сдался на волю кардиналов и 29 мая 1724 года был избран понтификом. Он принял «Бенедикт XIII» в честь папы Бенедикта XI, который также был доминиканцем.

4 июня 1724 года Бенедикт был коронован Бенедетто Памфили, кардинал-протодиаконом. 24 сентября он въехал в Латеранскую базилику.

Изначально он принял имя Бенедикта XIV, но потом изменил его на Бенедикта XIII (предыдущий Бенедикт XIII стал считаться антипапой).

Папство

Новый папа вызвал замешательство своего окружения, периодически нарушая устоявшийся папский церемониал. Например, он пал ниц у дверей собора Святого Петра, чтобы поцеловать пол. Кортеж кардиналов пришел в недоумение, должны ли они сделать то же самое или стоять, пока папа не поднимется. Толпа позади посчитала, что папа упал, многие стали рваться в первые ряды, чтобы выяснить, что случилось, и это породило давку.

Бенедикт как человек любил прежде всего аскетизм и религиозные праздники, отменил лотереи в Риме, но, в соответствии с кардиналом Ламбертини (впоследствии папой Бенедиктом XIV), он «не имел ни малейшего представления о том, как управлять».

Реальное управление папскими делами сосредоточилось в руках кардинала Никколо Кошиа, который был секретарем Бенедикта XIII, когда тот был архиепископом Беневенто. Кошиа совершил длинный ряд финансовых нарушений в своих собственных интересах, что опустошило папскую казну. По Монтескьё, «Все деньги Рима перешли в Беневенто… так беневенцы использовали слабость [Бенедикта]».

Во внешней политике папа боролся с Жуаном V Португальским и янсенизмом.

Бенедикт XIII отменил запреты на курение, которые были установлены папой Урбаном VII в 1590 году.

В 1727 году он открыл знаменитую Испанскую лестницу и основал Университет Камерино.

Смерть

Бенедикт XIII внезапно заболел катаром, который подхватил на отпевании кардинала Марко Антонио Ансидеи, и умер 21 февраля 1730 года, в 81 год.

Папа был крупного телосложения; его лицо было круглым, нос с горбинкой, лоб широкий. Его похороны были проведены в Ватикане, откуда его тело было перевезено в Санта-Мария-сопра-Минерва, где он и был похоронен в гробнице, построенной по проекту Пьетро Браччи.

Процесс его беатификации был открыт в 1755 году, но вскоре прекратился. 21 февраля 1931 года процесс был возобновлён, но имевшиеся сомнения в нравственности кардинала-секретаря покойного понтифика, кардинала Николо Кошиа, стали причиной его окончания. В 2012 году Бенедикт получил посмертный титул Слуги Божьего.

Ссылки

• [www2.fiu.edu/~mirandas/bios1672.htm#Orsini Биография папы Бенедикта XIII в биографическом словаре кардиналов Католической церкви с 1198 по 2008]
• «Pope Benedict XIII» in the 1913 Catholic Encyclopedia.
• Rendina, Claudio (1993). I papi. Storia e segreti. Rome: Newton Compton.

Отрывок, характеризующий Бенедикт XIII

Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.