Вигилий (папа римский)
| Вигилий лат. Vigilius PP.<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 29 марта 537 — 7 июня 555 | ||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Сильверий | |
| Преемник: | Пелагий I | |
| Смерть: | 7 июня 555 | |
Вигилий (лат. Vigilius PP.; VI век — 7 июня 555) — папа римский с 29 марта 537 по 7 июня 555 года, первый из т.н. "Византийских пап" - пап, избранных под влиянием византийских императоров.
Содержание
Ранние годы
Вигилий принадлежал к римской аристократической семье, его отец Иоанн в Liber Pontificalis идентифицирован как консул Рима, получивший этот пост от императора. Согласно Прокопию Кесарийскому, его брат Репарат был одним из сенаторов, взятых в заложники Витигесом, однако ему удалось бежать до того, как король остготов приказал их убить в 537 году [1].
Вигилий поступил на службу Римской Церкви и был рукоположён в диаконы папой Бонифацием II в 531 году. В соответствии с впоследствии отмененным правом, папа Бонифаций II назначил Вигилия своим преемником и представил его духовенству, собранному в соборе Святого Петра. Однако противники этого права вынудили Бонифация в следующем году отменить своё решение и сжечь указ о нем.
Апокрисиарий
Второй преемник Бонифация, Агапит I (535-536), назначил Вигилия папским представителем (апокрисиарием) в Константинополе. В 535 году Вигилий был направлен в столицу Византии, где познакомился с императрицей Феодорой и снискал её благоволение. Феодора стремилась иметь в качестве римского папы человека, готового на смягчение формул Халкидонского собора. Вигилий, как гласили слухи, согласился с планами императрицы, которая пообещала ему папский престол и крупную сумму денег (700 фунтов золотом).
Избрание
В то время как Вигилий был в Константинополе, папа Агапит скончался 22 апреля 536 года, и Сильверий под влиянием короля готов Теодахада был избран папой. Вскоре после интронизации Сильверия началась война византийцев с готами, и византийский полководец Велизарий занял Рим. Готы подступили к городу и осадили его. Хотя готы были не в состоянии полностью блокировать город, византийские солдаты и жители опасались штурма и резни. Вскоре после начала осады Велизарий приказал женщинам и детям оставить город и бежать в Неаполь [2]. Примерно в то же время византийцы обвинили Сильверия в готовности сдать Рим готам. Велизарий его низложил и сослал в Грецию. Несколько других сенаторов также были изгнаны из Рима по обвинению в измене [3].
Какую роль Вигилий сыграл в низложении Сильверия, неизвестно. Авторы Liber Pontificalis, враждебно относившиеся к Вигилию, утверждают, что Вигилий советовал императору низложить Сильверия, как только тот был избран папой [4]. Прокопий Кесарийский, напротив, утверждал, что Феодора выдвинула Вигилия кандидатом в папы уже после низложения Сильверия [3]. Он был уверен, что Вигилий был возведен на престол папы Римского 29 марта 537 года, уже после смерти своего предшественника, и был признан всем римским духовенством.
Период понтификата
Императрица Феодора вскоре поняла, что ошиблась с кандидатурой Вигилия. После утверждения на апостольском престоле он занял ту же позицию, что и его предшественник, и стал жестко критиковать монофизитов и свергнутого патриарха Константинопольского Анфима. Очевидно, что эта позиция отражала настроения западного духовенства, противоречить которому Вигилий не решился. При этом сохранилось письмо, якобы, от папы к свергнутым монофизитским патриархам Анфиму, Северу и Феодосию, которое указывает, что Вигилий принял монофизитство. Однако это письмо не рассматривается в качестве исторического источника и считается очевидной подделкой [5]. Папа так и не восстановил Анфима на патриаршем престоле.
В 540 году Вигилий высказался в отношении монофизитства в двух письмах, направленных в Константинополь. Одно из писем было адресовано императору Юстиниану, другое - патриарху Мине. В обоих письмах папа поддерживал решения Эфесского и Халкидонского соборов, решения своего предшественника папы Льва I и низложение патриарха Анфима. Несколько других писем, написанных папой в первые годы его понтификата, дают сведения относительно его отношения к церковным делам. 6 марта 538 года Вигилий написал епископу Цезарию Арелатскому относительно покаяния короля Австразии Теодеберта I по поводу женитьбы на вдове своего брата [6]. 29 июня 538 года папа направил указ епископу Профутуру из Браги, содержащий решения по различным вопросам церковной дисциплины.
В то же время новые догматические дискуссии разразились в Константинополе. В 543 году император Юстиниан издал указ, который осудил различные ереси Оригена. Этот указ был направлен на подпись восточным патриархам и Вигилию. Однако Феодор Аскида, епископ Кесарии Каппадокийской, желая отвлечь внимание императора от осуждения оригенизма переключил его внимание на давнюю полемику вокруг сочинения сирийских епископов «Три главы». Император в 543 или 544 году издал новый указ с осуждением Трех глав. Восточные патриархи и епископы под давлением императора подписали осуждение. Однако на Западе указ вызвал жесткое неприятие. Вигилий отказался признать указ, был вызван Юстинианом в Константинополь Юстинианом для участия в соборе. Согласно Liber Pontificalis, 20 ноября, в то время как папа праздновал праздник Святой Сесилии в церкви Санта-Чечилия-ин-Трастевере, он был похищен по приказу императорского посланника Анфимия. Папу доставили на корабль, чтобы отвезти его в Константинополь, в то время как народ бросал камни в корабль похитителей и просил папу не подписывать указ [7]. Папа покинул Рим 22 ноября 545 года. Он оставался в течение длительного времени на Сицилии и достиг Константинополя в конце 546 или в январе 547 года.
Вигилий пытался убедить императора отправить помощь жителям Рима, осажденного готами Тотилы. Но главный интерес Юстиниана состоял в вопросе о Трех главах. Папа Вигилий в этих условиях проявил беспринципность и отсутствие всякой твердой позиции по принципиальным вопросам, что сильно подорвало авторитет папства. В частной переписке с императором он заявил, что не против указа, но сначала нужно подготовить благоприятные условия для его проведения. В результате длительных интриг и скандалов папа по приказу императора был арестован в алтаре церкви апостола Петра при дворце Гормизда. Благодаря поддержке народных масс Вигилий смог бежать в Халкидон и там снова укрылся в церкви.
На пятом Вселенском соборе, происходившем в 553 году, Вигилий отказался председательствовать и не согласился с постановлением собора, за что по приказанию императора был отвержен от церкви и изгнан. Изгнание поколебало его решимость, он выразил готовность подчиниться. Разрешение возвратиться он получил уже на обратном пути в Рим, когда его застигла смерть. Он скончался в Сиракузах. Его тело привезли в Рим и похоронили в церкви Сан-Мартино над Катакомбами Присциллы на Соляной дороге.
Из его литературно-духовного наследия сохранились 18 посланий, в которых он пишет о «Трёх главах» и монофизитской ереси.
Историками Вигилий характеризуется как человек заурядный, слабый и нерешительный, но служащий типичным образцом той борьбы, какая в это время уже разгорелась между византийскими императорами и западной церковной иерархией.
В 544 году древнеримский христианский поэт Аратор написал дидактическую поэму: «De actibus Apostolorum libri II», посвященную Вигилию. В поэме отражается существовавшая уже в то время тенденция превозношения апостола Петра над апостолом Павлом, но вместе с тем находят подтверждение и такие пункты древнего вероучения, как почитание Богородицы, святых мощей и прочего[8].
Напишите отзыв о статье "Вигилий (папа римский)"
Примечания
- ↑ Procopius, De bello gothico I (V).26; tr. by H.B. Dewing, Procopius (Cambridge: Loeb Classical Library, 1979), vol. 3 pp. 247f
- ↑ Procopius, De bello gothico I (V).25.1–4; vol. 3 p. 239
- ↑ 1 2 Procopius, De bello gothico I (V).25.13–14, vol. 3 p. 243
- ↑ Davis, The Book of Pontiffs (Liber Pontificalis), pp. 55ff
- ↑ Duchesne in Revue des quest. histor. (1884), II, 373; Chamard, ibid., I (1885), 557; Grisar in Analecta romana, I, 55 sqq.; Savio in Civilta catt., II (1910), 413–422].
- ↑ William E. Klingshirn, Caesarius of Arles: Life, Testament, Letters (Liverpool: University Press, 1994), pp. 118f
- ↑ Davis, The Book of Pontiffs (Liber Pontificalis), pp. 57ff
- ↑ Аратор // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
См. также
Ссылки
- Вигилий, Римский Папа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Ekonomou, Andrew J. 2007. Byzantine Rome and the Greek Popes: Eastern influences on Rome and the papacy from Gregory the Great to Zacharias, A.D. 590–752. Lexington Books.
- Louise Ropes Loomis, The Book of Popes (Liber Pontificalis). Merchantville, NJ: Evolution Publishing. ISBN 1-889758-86-8
Отрывок, характеризующий Вигилий (папа римский)
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
