Виньяль, Грегори

Грегори Виньяль
Общая информация
Родился	Монпелье, Франция
Гражданство
Рост	180 см
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1999—2000	Монпелье	0 (0)
2000—2005	Ливерпуль	11 (0)
2003	→  Бастия	15 (0)
2003	→  Ренн	5 (0)
2004	→  Эспаньол	8 (1)
2004—2005	→  Рейнджерс	30 (3)
2005—2006	Портсмут	14 (0)
2006—2011	Ланс	22 (0)
2007	→  Кайзерслаутерн	9 (1)
2007—2008	→  Саутгемптон	20 (3)
2009—2010	→  Бирмингем Сити	8 (0)
2010	Атромитос (Афины)	4 (0)
2012	Данди Юнайтед	1 (0)
2013—2014	Безье	12 (1)
Национальная сборная**
	Франция (до 21)	4 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Грегори́ Винья́ль (фр. Grégory Vignal; 19 июля 1981, Монпелье) — французский футболист, защитник.

Карьера

Виньяль начал карьеру в клубе «Монпелье» из своего родного города и вскоре получил репутацию очень перспективного футболиста. В 2000 году «Ливерпуль», который тогда тренировал соотечественник Грегори Жерар Улье, за 500 тысяч фунтов выкупил контракт игрока. Он произвёл хорошее впечатление, выступая за резервную команду «красных» и вскоре получил шанс сыграть за первый состав, выйдя на матч против «Ротерхэм Юнайтед» в матче Кубка Англии. В течение того сезона он ещё шесть раз появлялся на поле в первой команде «Ливерпуля».

Перед началом следующего сезона он в составе сборной Франции принял участие в чемпионате мира для игроков не старше 18 лет и рассчитывал пробиться в основной состав клуба, однако появление в команде опытного норвежца Йона-Арне Риисе перечеркнуло его надежды — за весь сезон Грегори провёл лишь 9 матчей на высшем уровне.

В первой половине сезона 2002/03 он только четыре раза появлялся на поле в составе первой команды «Ливерпуля», а потому остаток сезона провёл в аренде в «Бастии». На следующий сезон он отправился в аренду сначала в «Ренн», а затем в «Эспаньол». В кампании 2004/05 он был арендован «Рейнджерс», в составе которого выиграл чемпионат Шотландии и Кубок Лиги. Летом 2005 года его контракт с «Ливерпулем» истёк, «Рейнджерс» хотел подписать игрока на постоянной основе, однако стороны не сошлись в условиях личного контракта, и Виньяль перешёл в «Портсмут».

По возвращении в клуб Харри Реднаппа контракт с Грегори был расторгнут, и он в качестве свободного агента перешёл в «Ланс». Вторую половину сезона 2006/07 он провёл в аренде в «Кайзерслаутерне», а летом следующего года после недельного просмотра присоединился на правах аренды на сезон к «Саутемптону». В настоящее время Виньяль вернулся в «Ланс», однако пока неизвестно, где он проведёт начавшийся футбольный сезон.

Достижения

• Обладатель Кубка Англии (2001)
• Обладатель Кубка УЕФА (2001)
• Чемпион Шотландии (2005)
• Обладатель Кубка шотландской лиги (2005)
• Обладатель Суперкубка УЕФА (2001)

Ссылки

• [www.liverbird.ru/player/251 Профиль игрока на Liverbird.ru]  (рус.)
• [int.soccerway.com/players/-gregory-vignal/37957 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/-/profil/spieler/4755 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=22584 Статистика на soccerbase.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Виньяль, Грегори

– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.