Суперкубок УЕФА

Суперкубок УЕФА
UEFA Super Cup
Основан	1972
Регион	Европа (УЕФА)
Кол-во команд	2
Действующий чемпион	Реал Мадрид (3)
Наиболее титулован	Барселона Милан (по 5 титулов)
Сайт	[www.uefa.com/competitions/supercup/index.html www.uefa.com]
Текущий сезон

Суперку́бок УЕФА (англ. UEFA Super Cup) — официальный футбольный турнир, открывающий европейский сезон и состоящий из одного матча, в котором встречаются победители Лиги чемпионов УЕФА и Лиги Европы УЕФА предыдущего сезона. Поскольку розыгрыш проводится в конце августа, перед началом футбольного сезона, проводящегося по формату «осень-весна», в конце летнего трансферного окна, в розыгрыше обычно участвуют обновлённые составы команд-победителей прошлых турниров.

Всего Суперкубок выигрывали 24 различные команды, наиболее титулованными из которых являются итальянский «Милан» и испанская «Барселона», выигравшие в разные годы по 5 трофеев.

Первым обладателем Суперкубка УЕФА является амстердамский «Аякс», текущий обладатель — «Реал Мадрид», в напряжённом и результативном матче обыгравший 9 августа 2016 "Севилью", со счетом 3:2

История

Суперкубок УЕФА основан в 1972 году. Основателем турнира выступил репортёр голландской газеты «De Telegraaf» Антон Виткамп, позже ставший редактором спортивного отдела этого издания. На тот момент уровень голландского футбола был очень высок, и Виткамп искал новый оригинальный способ испытать на европейской футбольной арене силы голландских клубов, в частности, непобедимого «Аякс Амстердам», с его лидером Йоханом Кройфом.

На тот момент «Фейеноорд» и «Аякс» четыре раза выходили в финал Кубка европейских чемпионов и трижды завоёвывали престижный трофей. Этот период считался «золотой эрой» голландского футбола, голландские клубы считались сильнейшими в Европе.

В связи с тем, что помимо Кубка европейских чемпионов в Европе под эгидой УЕФА разыгрывался Кубок обладателей кубков УЕФА, лавры сильнейших клубов Европы были поделены между обладателями этих двух трофеев, и было очевидно, что очное противостояние сможет выявить клуб, который по праву единолично займёт пьедестал почёта. Когда Виткамп поделился своей идеей с президентом «Аякса» Япом ван Прагом, тот встретил предложение с энтузиазмом, и вскоре под патронажем газеты Виткампа началась подготовка к турниру. Михаэль ван Прааг, отец Япа, и Виткамп отправились в Цюрих на встречу с действующим президентом УЕФА Артемио Франки, но тот отказал им в официальной поддержке турнира по причине годичной дисквалификации соперника «Аякса» — «Рейнджерс» — из-за неподобающего поведения болельщиков клуба из Глазго. Поскольку «Рейнджерс» отмечал своё столетие, было решено разыграть титул сильнейшего в неофициальном противостоянии.

В итоге первый розыгрыш Суперкубка в 1972 году состоялся, финансировала его De Telegraaf, и УЕФА так и не признала его. По сумме двух матчей, игравшихся дома и в гостях, «Аякс» победил со счётом 6:3.

Год спустя УЕФА согласилась курировать Суперкубок между «Миланом» и «Аяксом», вновь выигравшим Кубок европейских чемпионов. Но проведение матчей на Суперкубок не было официально оглашено; «Милан» в первом матче смог обыграть «Аякс» — 1:0, уступив в ответном матче со счётом 0:6. Суперкубок 1974 года не состоялся из-за разногласий о сроках проведения между западногерманской «Баварией» и «Магдебургом» из ГДР.

Стабильность розыгрыши Суперкубка обрели только начиная с 1975 года. Тем не менее, в 1981 году «Ливерпуль» не смог договориться о сроках проведения матчей с тбилисским «Динамо», а в 1984 году из-за плотного календаря согласился на определение победителя в одном матче, который был проведён на поле соперника в Турине.

В 1985 году «Ливерпуль» встретился с «Ювентусом» в финале Кубка европейских чемпионов на брюссельском стадионе «Эйзель» и вновь уступил туринцам. Тем временем на трибунах произошло столкновение между фанатами, приведшее к гибели людей, известное как Эйзельская трагедия. В результате английские команды были дисквалифицированы на пять лет во всех турнирах УЕФА, в том числе был дисквалифицирован и соперник «Ювентуса» — обладатель Кубка кубков «Эвертон». Суперкубок 1985 года был отменён.

В следующем, 1986 году, году формат проведения Суперкубка снова пришлось в спешном порядке менять. «Динамо Киев» и «Стяуа» не смогли договориться о проведении матчей в СССР и Румынии, и единственный матч пришлось провести на нейтральном поле. Так стадион «Луи II» в Монако впервые стал ареной проведения Суперкубка.

В 1991 году исход противостояния снова решал один матч — «Манчестер Юнайтед» принял «Црвену Звезду» на домашней арене «Олд Траффорд», так как политическая ситуация в Белграде была признана нестабильной, и матч в Югославии решено было отменить.

В 1998 году, рассмотрев многочисленные трудности, связанные с проведением Суперкубка, УЕФА вновь обратилась к опыту одноматчевого формата турнира на нейтральной арене, и проведение матча с тех пор было окончательно закреплено за стадионом «Луи II».

После упразднения Кубка обладателей кубков по окончании сезона 1998/1999, было решено проводить матч за Суперкубок между победителями Лиги чемпионов и Кубка УЕФА.

В 2008 году Суперкубок впервые получил российский клуб. Петербургский «Зенит» обыграл английский «Манчестер Юнайтед» со счётом 2:1. Лучшим игроком матча был признан португалец Данни, для которого тот матч был дебютным в составе «Зенита».

В 2009 году победу в Суперкубке праздновала испанская «Барселона», которая одержала победу над донецким «Шахтёром» со счётом 1:0. 90 минут матча не выявили победителя, поэтому были проведены два дополнительных тайма. Решающий гол на 115-й минуте матча после паса Лионеля Месси забил Педро. «Барселона» выиграла пятый трофей меньше, чем за год (чемпионат Испании, Кубок Испании, Суперкубок Испании, Лига чемпионов, Суперкубок УЕФА).

В 2010 году обладателем трофея стал мадридский «Атлетико», обыгравший миланский «Интер» с счётом 2:0.

В 2011 году в матче за Суперкубок сошлись «Барселона» и «Порту». Матч закончился победой каталонцев 2:0.

В 2012 году Суперкубок повторно достался «Атлетико», который победил лондонский «Челси» со счётом 4:1. Это был последний розыгрыш Суперкубка на стадионе «Луи II».

В 2013 году матч Суперкубка принял стадион «Эден» в Прагегде Бавария одолела Челси 2-2 в доп.время по пенальти 5-4 в пользу немцев.

В 2014 году сошлись Испанские клубы Реал Мадрид и Севилья 2-0 победа сливочных была закономерной.

В 2015 году Суперкубок УЕФА прошел на стадионе Динамо Арена имени Георгия Пайчадзе в Тбилиси Грузия где опять сошлись испанские клубы в драматической борьбе Барселона одолела Севилью 5-4 в доп.время. Стоит отметить попутно несколько установленных рекордов в этом матче.Севилья первая команда отыгравшая кандикап в 3 мяча.Самый результативный финал 9 мячей в одном матче.Барселона первая команда забившая 5 мячей в одном матчевом финале Суперкубка УЕФА. Барселона сравнялась по забитым мячам с Амстердамским Аяксом в финалах Суперкубка УЕФА по 17. Первая команда Европы завладевшая двумя вечными международными трофеями в один год Лига чемпионов УЕФА 2015 5 победа в общей сложности и Суперкубок УЕФА в 2015 так же после пятой победы в общей сложности.

В 2016 Вновь сошлись Испанские клубы уже третий раз кряду, Испанский Реал Мадрид оказался сильней Севильи 3-2 в доп.время.Стоит отметить что Севилья повторила анти рекорд Барселоны проиграв 4 финала в историй Суперкубка УЕФА только разница в том что у Севильи одна победа а у Барселоны 5 побед в Суперкубке УЕФА.

Трофей

Нынешний Суперкубок был впервые вручён в 2006 году «Севилье». До этого долгое время Суперкубок был самым маленьким из европейских трофеев. Он весил всего 5 килограмм при высоте в 42,5 сантиметра. Для сравнения — Кубок Лиги чемпионов весит 8 кг, а Кубок Лиги Европы — 15 кг.

Современный кубок при высоте в 58 сантиметров весит 12,2 килограмма.

Новый трофей сохраняет ключевые элементы дизайна своего предшественника, спроектированного в мастерской Бертони в Милане. Классическая чаша плавно переходит в ониксовую базу, выполненную в форме скрученного мотка шерсти, а две боковые ручки позволяют удобно удерживать кубок.

Суперкубок — переходящий приз. Взамен переходящего приза навсегда вручается его копия. В случае завоевания каким-либо клубом переходящего приза 3 раза подряд или 5 раз в общей сложности приз остаётся в этом клубе навечно. Впервые его получил на вечное хранение «Милан» в 2007 году после победы над «Севильей» (3:1).И Барселона в 2015 году после пятой победы в общей сложности.

Формат

Изначально Суперкубок разыгрывался в спаренном матче — дома и на выезде, хотя были и исключения. Команда, забившая больше мячей по сумме двух игр, признавалась победителем. Прибегать к подсчету голов, забитых на выезде, пришлось лишь однажды — в 1980 году, когда «Валенсия» одолела «Ноттингем Форест». Дополнительное время понадобилось в 1982 году, когда «Астон Вилла» победила «Барселону». Исход матча за Суперкубок УЕФА в 2013 году впервые определился в серии пенальти, а в 2000 году «Галатасарай» победил «Реал» по правилу «золотого гола».

В настоящее время в матче за Суперкубок выступают клубы-победители Лиги чемпионов УЕФА и Лиги Европы УЕФА. Исход поединка решается в одном матче.

Регламент матча аналогичен формату финалов еврокубков. Если после основного времени счёт остается ничейным, добавляются два дополнительных тайма по 15 минут. Если и они не выявляют победителя, исход матча решается в серии пенальти.

Призовые

Победивший клуб получает €5 млн, проигравший — €3 млн.

Билеты на матч

60% билетов распространяется между болельщиками играющих команд. Часть мест забронированы для высокопоставленных гостей. Остальные места продаются УЕФА через онлайновый аукцион. В одни руки отдают не более двух билетов, разыгранных в лотерею. Также взимается плата за обслуживание в размере 5€.

Победители

Победы в турнире по клубам

Команда	Победы	Поражения	Годы побед	Годы поражений
Барселона	5	4	1992, 1997, 2009, 2011, 2015	1979, 1982, 1989, 2006
Милан	5	2	1989, 1990, 1994, 2003, 2007	1973, 1993
Реал Мадрид	3	2	2002, 2014, 2016	1998, 2000
Ливерпуль	3	2	1977, 2001, 2005	1978, 1984
Аякс	3	1	1972, 1973, 1995	1987
Андерлехт	2	0	1976, 1978
Валенсия	2	0	1980, 2004
Ювентус	2	0	1984, 1996
Атлетико Мадрид	2	0	2010, 2012
Севилья	1	4	2006	2007, 2014, 2015, 2016
Порту	1	3	1987	2003, 2004, 2011
Бавария Мюнхен	1	3	2013	1975, 1976, 2001
Челси	1	2	1998	2012, 2013
Манчестер Юнайтед	1	2	1991	1999, 2008
Динамо Киев	1	1	1975	1986
Ноттингем Форест	1	1	1979	1980
Астон Вилла	1	0	1982
Абердин	1	0	1983
Стяуа	1	0	1986
Мехелен	1	0	1988
Парма	1	0	1993
Лацио	1	0	1999
Галатасарай	1	0	2000
Зенит	1	0	2008
Гамбург	0	2		1977, 1983
Рейнджерс	0	1		1972
ПСВ	0	1		1988
Сампдория	0	1		1990
Црвена Звезда	0	1		1991
Вердер	0	1		1992
Арсенал	0	1		1994
Реал Сарагоса	0	1		1995
Пари Сен-Жермен	0	1		1996
Боруссия Дортмунд	0	1		1997
Фейеноорд	0	1		2002
ЦСКА Москва	0	1		2005
Шахтёр Донецк	0	1		2009
Интернационале	0	1		2010

По странам

Страна	Победители	Финалисты
Испания	13	11
Италия	9	4
Англия	7	7
Нидерланды	3	3
Бельгия	3	0
Германия	1	7
Португалия	1	3
СССР	1	1
Россия	1	1
Шотландия	1	1
Румыния	1	0
Турция	1	0
Югославия	0	1
Франция	0	1
Украина	0	1

Ссылки

• [ru.uefa.com/uefasupercup/index.html Суперкубок на сайте УЕФА]

Отрывок, характеризующий Суперкубок УЕФА

M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.