Владения Хаоса

Владения Хаоса
The Courts of Chaos
Жанр:	фэнтези
Автор:	Желязны, Роджер
Язык оригинала:	английский
Дата первой публикации:	1978
Издательство:	Doubleday
Предыдущее:	Рука Оберона
Следующее:	Карты судьбы

«Владения Хаоса» (англ. «The Courts of Chaos») — роман американского писателя Роджера Желязны, вышедший в 1978 году. Пятая, последняя книга из первой пенталогии цикла романов «Хроники Амбера». Предыдущая книга — «Рука Оберона»

Переводы

Часто издаётся перевод на русский язык Алексея и Михаила Пчелинцевых. В  переводе Яны Ашмариной роман издавался под заглавием «Двор Хаоса» (например, ISBN 5-7921-0090-X, ISBN 5-7684-0068-0).

Сюжет

Дара является в Амберский дворец, как посланница Оберона. Она беседует с Бенедиктом в тронном зале, но никто туда попасть не может. На входе в тронный зал возведен временной барьер. Многие видят сквозь этот барьер, как призрак Корвина отрубает Бенедикту механическую руку и скрывается. Дара передает приказ Оберона к началу военной операции против Дворов Хаоса.

Оберон готовится отремонтировать Лабиринт, что неминуемо приведёт к его смерти. Корвин говорит отцу, что не желает занять трон Амбера. Таким образом, рушится план Оберона, направленный на женитьбу Корвина с Дарой, и возведения их на трон.

Оберон сотворяет из крови Корвина Красную Птицу Судьбы и отправляет Корвина в путь, к Дворам Хаоса. Он утверждает, что Птица не сможет пронести Рубин (Камень Правосудия) все это расстояние, но нагонит Корвина в пути. Карты на время перестанут действовать.

Корвин скачет через Отражения. Его преследует Брэнд, пытаясь получить камень хитростью, утверждая, что Оберон погиб, не завершив своей работы. Таким образом, единственный способ спасти мир — отдать Камень Правосудия ему, Брэнду, чтобы он начертил новый Лабиринт. Хитрость не удалась, зато Брэнд посеял в душе Корвина тяжелейшие сомнения в успешности миссии.

Эти сомнения заставили Корвина начертить новый Лабиринт. Воспользовавшись минутой передышки, Брэнд отнимает у Корвина Камень Правосудия.

Прибыв к Двору Хаоса, Корвин натыкается на Бореля, который давно мечтает сразиться с ним. Видя, что Корвин не защищён доспехами, Борель демонстративно снимает свою защиту. Однако Корвин, не имея ни времени, ни сил меряться благородством в бесполезных поединках, во время короткого сражения подлавливает Бореля с помощью хитрой уловки, и поражает его своим мечом. Смертельно уставший Корвин смотрит, как войска Бенедикта наносят сокрушительное поражение войскам Хаоса. Он видит, что в рядах амберцев сражаются его братья и сестры.

В этот момент появляется Бранд. На его груди сияет Рубин. Он берёт в заложницы Дейдру, любимую сестру Корвина. Неизвестный стрелок поражает Брэнда в горло серебряной стрелой. Брэнд вместе с Дейдрой падает в пропасть.

Убийцей Брэнда оказывается считавшийся мертвым его брат Каин. Каин говорит Корвину, что полагал его виновным — как в гибели Эрика, так и в разрушении Лабиринта. Поэтому Каин отправился в одно из Отражений, нашел там своего двойника, и зарезал его. Это он сделал для того, чтобы подставить Корвина. Когда уловка не удалась, Каин проходит Лабиринт и переносится в покои Корвина. Так Корвин получил удар ножом. Впоследствии, связавшись с Джулианом, Каин понял свою ошибку.

К Корвину подходит Дара. Она только что встретила умирающего Бореля. Тот рассказал ей, что Корвин сумел победить его только с помощью обмана, а не в честном бою. Борель учил её фехтованию. Дара проклинает Корвина и говорит, что вместе им не быть никогда.

К Корвину подходит тот самый молодой человек, что пощадил его во время предыдущего посещения Дворов Хаоса. Это — его сын Мерлин. Они знакомятся и Корвин рассказывает сыну свою историю.

Из пропасти поднимается Единорог. На его роге висит Рубин. Единорог кланяется Рэндому, вручая ему Камень Правосудия и вместе с тем судьбу Амберского трона. Все присутствующие (и Мерлин в их числе) присягают Королю.

Корвин помогает Рэндому настроиться на Камень, чтобы Рэндом приступил к первому монаршему деянию — защитил всех присутствующих от ужасной грозы, наступающей с севера. Корвин собирается поспать, чтобы потом отправиться во Двор Хаоса и увидеть погребение своего отца Оберона.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Литература

• Levack, Daniel J. H. (1983). Amber Dreams: A Roger Zelazny Bibliography. San Francisco: Underwood/Miller. pp. 23–24. ISBN 0-934438-39-0.

Ссылки

• [fantlab.ru/work32 Владения Хаоса] на сайте «Лаборатория Фантастики»

Библиографическая информация

• OCLC 4036161
• Классификация Библиотеки Конгресса (LCC) PZ4.Z456 Co PS3576.E43
• Десятичная классификация Дьюи 813/.5/4

Отрывок, характеризующий Владения Хаоса

– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.