Вольтман, Людвиг
Людвиг Вольтман (нем. Ludwig Woltmann; 18 февраля 1871, Золинген — 30 января 1907, Генуя) — немецкий философ, социолог и публицист, оказавший влияние на нацистскую расовую политику[1], по образованию — врач-окулист.
Содержание
Биография
Людвиг Вольтман родился 18 февраля 1871 года за несколько дней до провозглашения в Германии Второй империи. Его отец был простым плотником, но после того, как стал владельцем мебельного магазина, начал подниматься по общественной лестнице. Окончив школу, Вольтман поступил в университет, чтобы изучать медицину.
По окончании университета он получил звания доктора медицины и доктора философии. По его мнению, великие движения цивилизации, социальные революции, культурный подъем объяснимы вмешательством лишь небольшой группы людей в общий ход событий. Очень скоро он уже наметил написание целой серии книг, в которых намеревался соединить дарвиновскую теорию биологической эволюции, социализм и немецкую философию.
В начале XX века фирма Круппа объявляет конкурс работ на тему «Чему учит нас принцип естественного отбора в области внутриполитического развития и государственного законодательства». Победа на конкурсе оценивается в 30.000 рейхсмарок. Вольтман с жадностью принимается за работу, соперничая с шестьюдесятью конкурсантами. Так появилась на свет его книга «Политическая антропология», которая стала впоследствии одной из настольных книг гитлеровцев. В книге он пишет о связи между физическими признаками и успешностью народов, заявляя, в частности, о якобы невозможности «приобщить негров и индейцев к подлинной цивилизации»[1]. На конкурсе работа Вольтмана заняла третье место, однако автор, оскорблённый тем, что судьи не разделили его взглядов, изложенных в книге, отказался от награды и начал кампанию по дискредитации конкурса, судей, а также автора, чья работа заняла первое место[2].
1902 год для Вольтмана ознаменовался окончательным поворотом в сторону расовой философии. С группой единомышленников он создает периодическое издание «Политико-антропологическое обозрение». Уже в 1903 году журнал имел 2000 подписчиков. Целью издания было «логическое применение естественного закона эволюции в широком смысле слова для органического, социального и интеллектуального развития народов».
В январе 1907 года Вольтман погиб в результате несчастного случая[3].
Идеи
Социально-философские взгляды Вольтмана отличались крайним эклектизмом: он пытался объединить расово-антропологический детерминизм, социальный дарвинизм, кантианство и некоторые идеи исторического материализма. В политико-практическом плане Вольтман был приверженцем реформистского социализма, активно отстаивал идеи пангерманизма. Приписывая расово-антропологическим факторам главную роль в общественном развитии, Вольтман обосновывал решающее значение «тевтонского духа» в развитии европейской цивилизации, стремился доказать германское происхождение ряда видных деятелей истории и культуры Италии и Франции[4].
Вольтман исходил из биологической доктрины Дарвина о всеобщей борьбе за существование и распространял её на историю людей. Он был убежден в духовном превосходстве европеоидной расы над остальными. Из европеоидной же расы он отдавал всяческое предпочтение нордической её разновидности. Подобно Гобино, он считал гибельным смешение этой расы с другими, менее полноценными. Что касается неевропейских рас, то к ним Вольтман относился с полным пренебрежением, не считая их способными к культуре. Вольтман проповедует необходимость рабства колониальных народов, объявляя, что у белой расы существует «антропологически обусловленная способность к политическому господству»[1].
Капитализм, по мнению Вольтмана, есть наилучшая из всех существующих социальных форм в смысле способствования социальному отбору, но и он ограничен и со временем будет заменен другим, более целесообразным строем[5].
Напишите отзыв о статье "Вольтман, Людвиг"
Ссылки
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/5772/ВОЛЬТМАН Людвиг Вольтман] // [dic.academic.ru/contents.nsf/enc_philosophy/ Философский энциклопедический словарь]
- [sbiblio.com/biblio/persons.aspx?id=719 Вольтман Людвиг // Биографии. Русский гуманитарный интернет-университет]
- [www.zlev.ru/78_9.htm Авдеев В. Б. Рождение политической антропологии (Людвиг Вольтман и другие)]
- [old.islu.ru/danilenko/articles/animalizm.htm Даниленко В. П. Инволюция в нравственности: анимализм в социал-дарвинизме, прагматизме и евгенизме]
- [web.archive.org/web/20030722113452/historia-site.narod.ru/library/ethnology/tokarev_6.htm Биологические течения в этнографии. Расизм] // Токарев С. А. История зарубежной этнографии: Учеб. пособие. — М.: Высш. школа, 1978. — 352 с.
- [velesova-sloboda.vho.org/antrop/ludwig-woltmann.html Вольтман Л. Политическая антропология. Исследование о влиянии эволюционной теории на учение о политическом развитии народов. — М.: Белые альвы, 2001]
Примечания
- ↑ 1 2 3 [filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000139/index.shtml Жданов, Ю. А. Тени и свет минувшего.]
- ↑ Sheila Faith Weiss. [publishing.cdlib.org/ucpressebooks/view?docId=ft596nb3v2&chunk.id=d0e1852&toc.depth=1&toc.id=d0e1814&brand=ucpress Race Hygiene and National Efficiency. The Eugenics of Wilhelm Schallmayer]. UNIVERSITY OF CALIFORNIA PRESS, Berkeley - Los Angeles - Oxford, 1987
- ↑ [books.google.ru/books?id=2M2xMV5MeuQC&pg=PA134&lpg=PA134#v=onepage&q&f=false George W. Stocking. Volksgeist as Method and Ethic: Essays on Boasian Ethnography and the German Anthropological Tradition // Univ of Wisconsin Press, 1996.]
- ↑ [sbiblio.com/biblio/persons.aspx?id=719 Вольтман Людвиг // Биографии. Русский гуманитарный интернет-университет]
- ↑ [web.archive.org/web/20030722113452/historia-site.narod.ru/library/ethnology/tokarev_6.htm Биологические течения в этнографии. Расизм] // Токарев С. А. История зарубежной этнографии: Учеб. пособие. — М.: Высш. школа, 1978. — 352 с.
См. также
Отрывок, характеризующий Вольтман, Людвиг
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
