Гакаев, Хусейн Вахаевич

Хусейн Гакаев
Гакин Вахин кант Хьусайн
Псевдоним	амир Хусейн
Дата рождения	8 июля 1970(1970-07-08)
Место рождения	Элистанжи, Веденский район, ЧИАССР, РСФСР, СССР
Дата смерти	24 января 2013(2013-01-24) (42 года)
Место смерти	Веденский район, Чечня, Россия
Принадлежность	Чеченская Республика Ичкерия Чеченская Республика Ичкерия Кавказский эмират Кавказский эмират
Годы службы	1994—2007 2007—2013
Звание	Бригадный генерал
Сражения/войны	Первая чеченская война Вторая чеченская война Борьба за независимость Кавказского эмирата

Хусейн Вахаевич Гакаев (чеч. Гакин Вахин кант Хьусайн; 8 июля 1970, Элистанжи, Веденский район — 24 января 2013, Веденский район) — чеченский полевой командир. Командующий Шалинским сектором Восточного фронта ВС Имарата Кавказ.

Биография

Родился в селе Элистанжи Веденского района Чечено-Ингушской АССР в 1970 году.

Во вторую чеченскую войну Докку Умаровым Гакаев был назначен командующим Шалинским сектором Восточного фронта ВС ЧРИ / ИК. Заместителем командующего Шалинским сектором ВФ являлся младший брат Хусейна — Муслим (1973 г.р.). Позывной «Дунга».

Также назначен заместителем командующего Восточным фронтом ВС Имарата Кавказ (назначен Доку Умаровым по рекомендации командующего ВФ Амира Асламбека).

В последнем Кабинете министров бывшей ЧРИ под председательством Доку Умарова Хусейн Гакаев занимал пост министра внутренних дел (с 7 марта по 7 октября 2007 года). Эту же должность он занимал и в Имарате Кавказ (с 7 октября 2007 года).

В августе 2009 года президент Чечни Рамзан Кадыров поручил силовым структурам в кратчайшие сроки «ликвидировать Хусейна и Муслима Гакаевых, а также лидера кавказских сепаратистов Докку Умарова как непосредственных организаторов террористических актов с участием смертников»..

Министр внутренних дел Чечни Руслан Алханов, основные цели на начало 2010 года: «Найти Доку Умарова, братьев Гакаевых — Муслима и Хусейна, а также их ближайших пособников. Эти бандиты отличаются особой жестокостью. На их счету многочисленные теракты, убийства как мирных жителей, так и милиционеров».

В июле 2010 года Доку Умаров назначил Гакаева валием вилайята Нохчийчоь (Ичкерия) Имарата Кавказ.

20 сентября 2010 года Доку Умаров своим указом лишил Гакаева званий и отстранил от командования, приговорив к шариатскому суду.

7 октября 2010 года большинство чеченских полевых командиров избрали Гакаева на должность Амира Кавказского Эмирата.

В июле 2011 года на прошедшем заседании Шариатского Суда, где по приказу Доку Умарова, назначен заместителям вилаята Нохчийчоь.

24 января 2013 года в ходе спецоперации на территории Веденского района Чеченской Республики по данным МВД РФ были уничтожены 11 боевиков, в числе которых был Хусейн Гакаев со своим братом Муслимом. Позднее гибель Гакаевых была подтверждена и чеченскими боевиками.

Семья

Вместе со своим братом Муслимом, также командиром, был последним из остававшихся в живых братьев Гакаевых. Также известно, что в ходе боевых действий ранее погибли четверо братьев Хусейна — Джамалай, Сайд-Усман, Хасан и Ризван.

Отрывок, характеризующий Гакаев, Хусейн Вахаевич

Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.