Галоп (танец)
Галоп (нем. Galopp, фр. Galop[1]) — европейский танец, пик популярности которого пришелся на первую половину XIX века. В дореволюционных источниках упоминается также под названием «галопад»[2].
Его музыка имеет чрезвычайно быстрое движение в 2/4. Мелодия состоит из четвертей или восьмых[3]. Бас отбивает обе четверти в такте, средние голоса исполняют аккомпанемент аккордами на второй и четвертой восьмой[4].
Галоп состоит из нескольких частей — от двух до четырёх, из которых каждая пишется в коленном складе; в конце сочинения бывает кода. Галоп — танец немецкого происхождения и в начале XIX столетия получил большое распространение во Франции[4].
Характерностью и изяществом отличаются галопы Штрауса; художественную обработку галоп получил у Обера в опере «Маскарад» и у Листа в фортепианной пьесе «Galop chromatique»[4].
Напишите отзыв о статье "Галоп (танец)"
Примечания
- ↑ [vasmer.info/%D0%B3%D0%B3/%D0%B3%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%BF/ Галоп]
- ↑ Галоп
- ↑ Галоп (Глинка)
- ↑ 1 2 3 Соловьёв Н. Ф. Галоп, танец // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [www.youtube.com/watch?v=_zfXOkbedZA Галоп (видео)]
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Галоп (танец)
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
