Гилберт де Клер, 1-й граф Пембрук

1-й граф Пембрук Гилберт де Клер

Гилберт (Жильбер) Фиц-Гилберт де Клер (англ. Gilbert FitzGilbert de Clare; 1100—1148) — англонормандский аристократ, основатель младшей линии дома де Клер, 1-й граф Пембрук (c 1138), участник гражданской войны в Англии 1135—1154 годов.

Биография

Гилберт был младшим сыном Гилберта Фиц-Ричарда, лорда Клера, Тонбриджа и Кардигана, и Алисы де Клермон, дочери Гуго, графа де Клермон-ан-Бовези. После смерти его отца в 1115 году бо́льшая часть владений де Клеров досталась старшему брату Гилберта Ричарду. Гилберт поступил на службу к английскому королю Генриху I и вскоре сблизился с Бомонами, занимавшими ведущие места в королевской администрации. В 1130 году король передал Гилберту нормандские лены де Клеров — Бьенфет и Орбек, оставшиеся после смерти дяди Гилберта Роджера Фиц-Ричарда.

Гилберт Фиц-Гилберт поддержал в 1135 году вступление на престол Англии Стефана Блуаского, а в 1138 году получил от короля сеньорию Нетервент в юго-восточном Уэльсе, в долине Уска, вместе с замком Стригойль (современный Чепстоу), ранее принадлежавшую Вальтеру Фиц-Ричарду де Клеру. В том же году Стефан, заинтересованный в поддержке английских баронов в условиях начинающейся гражданской войны со сторонниками императрицы Матильды, пожаловал Гилберту титул графа Пембрука, а также земельные владения в Пембрукшире (бывшие земли Арнульфа Монтгомери) и суссекский рейп Певенси вместе с одноимённым замком, контролировавшем побережье Ла-Манша.

В период феодальной анархии Гилберт Фиц-Гилберт первоначально выступал на стороне короля Стефана, но после битвы при Линкольне в 1141 году перешёл на сторону императрицы Матильды. Однако уже в конце 1141 года Гилберт вновь вернулся к королю и присутствовал во время его повторной коронации в Кентербери. На стороне короля граф Пембрук оставался до 1147 года, когда не получив замки, сданные его племянником Гилбертом Фиц-Ричардом, поднял мятеж против Стефана. В ответ король атаковал крепости графа, что вынудило последнего пойти на примирение. В следующем году Гилберт Фиц-Гилберт скончался. Его владения в Уэльсе, Нормандии и Англии и титул графа Пембрука унаследовал сын Ричард де Клер, по прозвищу «Стронгбоу», будущий завоеватель Ирландии.

Гилберт Фиц-Гилберт, как и его сын Ричард, в средневековых источниках иногда упоминаются вместе с прозвищем «Стронгбоу» (англ. Strong bow - тугой или сильный лук). Валлийцы из долины Уска, феодального владения Гилберта, были известны в этот период как превосходные лучники, использующие необычно длинный и тугой лук. На сохранившейся печати Гилберта Фиц-Гилберта он также изображён с длинной стрелой в руке. Вероятно, граф и его сын хорошо владели этим оружием своих валлийских подданных, чем и объясняется их прозвище.

Брак и дети

Гилберт Фиц-Гилберт был женат (ок. 1130) на Изабелле де Бомон (ум. ок. 1172), дочери Роберта де Бомона, графа Лестера, любовнице короля Генриха I. Их дети:

• Ричард Стронгбоу (ум. 1176), 2-й граф Пембрук (до 1153), лорд Нетервент (с 1148), лорд Лейнстера (с 1171); женат (1171) на Еве Мак-Мюрро (ум. после 1189), дочери Дермота Мак-Мюрро, короля Лейнстера;
• Басилея де Клер, замужем первым браком за Раймондом Фиц-Джеральдом Толстым, констеблем Лейнстера, вторым браком за Жоффруа Фиц-Робертом, стюардом Лейнстера;
• Агнесса де Клер;
• Бодуэн де Клер.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/ENGLISH%20NOBILITY%20MEDIEVAL1.htm#_Toc141154297 Генеалогия первых графов Пембрук]  (англ.)
• [worldroots.com/~brigitte/clare.htm История дома де Клер]  (англ.)
• [homepages.rootsweb.com/~pmcbride/james/f027.htm#I303X5 Представители дома де Клер]  (англ.)
• [castlewales.com/strngbow.html Информация о Гилберте Фиц-Гилберте на сайте «Замки Уэльса»]  (англ.)

Предшественник Новое образование

граф Пембрук 1138—1148

Преемник Ричард

Отрывок, характеризующий Гилберт де Клер, 1-й граф Пембрук

«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.