Городской театр Рио-де-Жанейро
| Городской театр Рио-де-Жанейро | |
 Городской театр Рио-де-Жанейро в 2007 году | |
| Основан |
1909 |
|---|---|
| Здание театра | |
| Местоположение | |
| Вместимость |
2357 |
| Руководство | |
| Директор |
Карла Камурати |
| Художественный руководитель |
Силвиу Виегас |
| Ссылки | |
|
[www.theatromunicipal.rj.gov.br/ atromunicipal.rj.gov.br] | |
Муниципальный театр Рио-де-Жанейро (порт. Theatro Municipal do Rio de Janeiro) — театр оперы и балета в Рио-де-Жанейро (Бразилия). Построен в 1907 году, прошел реконструкцию в 1975—1978 годах. Построенный в неоренессансном стиле театр украшают скульптуры Энрике Бернарделли и живописные работы Родолфо Амоэду и Элисеу Висконти. Вмещает 2357 зрителей.
Содержание
История
Во второй половине XIX века театральная жизнь Рио-де-Жанейро была на подъеме, но оба основных театра города, Театро Сан-Педро и Театро Лирико, не отвечали требованиям как публики, так и исполнителей. В 1894 году драматург Артур Азеведу организовал кампанию в поддержку строительства нового муниципального театра по образцу Комеди Франсэз. Был учрежден новый муниципальный налог, но собранные средства в этот раз так и не были использованы по назначению[1].
Идея Муниципального театра снова обрела поддержку в начале XX века, и префект Перейра Пассус объявлил конкурс на лучший проект театрального здания. К марту 1904 года были поданы семь проектов. Равное количество голосов получили проекты, авторами которых, как позже выясняется, были бразилец Франсиску де Оливейра Пассус (сын префекта) и французский архитектор Альбер Гильбер. Городское руководство было обвинено прессой в фаворитизме и подтасовке результатов, и итоговый проект, рассчитанный на 1739 зрительских мест, представлял собой сочетание работ Оливейры Пассуса и Гильбера[1].
Строительные работы начались 2 января 1905 года и продолжались до июля 1909 года. Над украшением нового театра работали известный скульптор Энрике Бернарделли и художники Родолфо Амоэду и Элисеу Висконти; для создания мозаик и витражей были приглашены европейские мастера. Городской театр Рио-де-Жанейро был открыт 14 июля 1909 года президентом Бразилии Нилу Песаньей[1].
В 1934 году, ввиду роста населения Рио-де-Жанейро, театр был расширен до 2205 зрительских мест. Работы по реконструкции заняли всего три месяца. Позже число зрительских мест достигло 2361. С 1975 по 1978 годы театр был закрыт на генеральную реконструкцию. В 1996 году, поскольку размеров театра снова стало не хватать для нормальной работы, началось строительство вспомогательного корпуса для репетиций и административных нужд. В 2008 году, в преддверии столетия театра, вновь были выделены средства на общую реконструкцию (64 миллиона реалов), и театр закрылся на 18 месяцев, открывшись в обновленном виде в мае 2010 года[1].
Архитектура
Витражи на входе в театр
Городской театр Рио-де-Жанейро располагается в культурном центре бывшей столицы Бразилии — на площади Синеландия, рядом с Национальной библиотекой Бразилии и Национальным музеем изящных искусств[2]. Театр выстроен в неоренессансном стиле, в общих чертах напоминая здание Оперы Гарнье в Париже. Расположенные вдоль фасада 14 каннелированных коринфских колонн каррарского мрамора, опирающихся на гранитные пьедесталы, поддерживают массивный антаблемент, который венчают статую Музыки и Поэзии работы Родолфо Бернарделли. Между статуями расположен герб Рио-де-Жанейро с датами строительства театра. На фризе располагаются золотые буквы Theatro Municipal[3]. Крышу венчает центральный стеклянный купол с золотым орлом. Расправленные крылья орла достигают в размахе шести метров[4].
По обе стороны главного фасада располагаются ротонды, также увенчанные куполами, работы Родолфо Амоэдо. Фризы ротонд украшают выгравированные золотыми буквами имена выдающихся деятелей бразильского и мирового театра — Верди, Гомеса, Гете, Мартинса Пены, Вагнера и Мольера. Зеленые с золотом купола завершают светящиеся стеклянные шары. Над боковыми фасадами, вдоль которых выстроились позолоченные коринфские колонны, расположились мраморные статуи Танца, Песни, Трагедии и Комедии[3].
Внутрь здания ведут три бронзовых двери, над каждой из которых расположен мраморный балкон и витраж с изображением одной из муз (работа Энрике Бернарделли). Двери заключены в гранитные арки, украшенные маскаронами. Вестибюль, отделанный зеленым ониксом, бежевым мрамором, порфиром, алебастром и позолоченной бронзой и украшенный позолоченными фестонами, пальметтами и городскими гербами, по стилю напоминает капеллу Медичи[3].
У основания центральной лестницы, выполненной в стиле Оперы Гарнье, установлены бронзовые статуи Танца и Поэзии авторства Рауля Верле, а на её верхней площадке мраморная статуя работы Ж.-А. Энжальбера, олицетворяющая Истину. Оформленное в стиле эпохи Людовика XVI бело-золотое главное фойе окружает колоннада. Фойе отделано бежевым мрамором и позолоченной бронзой и украшено росписями Элисеу Висконти — изображениями обнаженных женщин и мечтательных ангелов на сводчатом потолке и композицией «Музыка» на тимпане, а также медальонами с портретами композиторов (в том числе Верди, Гуно, Моцарта и Вагнера и выполненными из слоновой кости с позолотой изображениями херувимов, венками и лентами. В расположенных по углам фойе ротондах размещены места для отдыха. Потолки ротонд расписаны Энрике Бернарделли, избравшим для каждой отдельную тему; ротонду, темой которой является танец, украшают изображения испанских, французских и венгерских танцоров. Вдоль коридора перед входом в зрительный зал размещены бюсты композиторов (Верди, Вагнер, Гуно, Моцарт), драматургов (Шекспира и бразильского автора Артура Азеведу) и актера Жуана Каэтану[3].
Трехъярусный подковообразный зрительный зал вмещает 2357 зрительских мест. После работ по реконструкции кожаные кресла были снова обтянуты красным плюшем, а коричневое ковровое покрытие убрано, обнажив оригинальный деревянный паркет. Две детали, которые не были восстановлены, — ложи второго яруса, ранее переделанные в открытый балкон, и единственный проход между рядами первого яруса. Парапеты первого яруса украшены позолоченными розетками, гирляндами и картушами, которые на втором ярусе сменяются фестонами и рогами изобилия, а на третьем цветочными орнаментами-антемиями. Ложа справа от сцены зарезервирована за президентом республики; её выделяют изображения пятиконечной позолоченной звезды и свитков с текстом «Stados Unidos do Brazil 15 November 1889»[3].
Арка просцениума украшена цветочными и яйцевидными орнаментами и изображениями перекрещивающихся лент. Первоначально размещавшийся в верхней точке арки герб с двумя музами не был восстановлен. Фриз над аркой просцениума украшает картина Висконти «Апофеоз ореад», а плафон вокруг хрустальной люстры — «Танец часов», включающий многочисленные полуголые женские фигуры[3].
Центром композиции зрительного зала является занавес, расписанный Висконти и известный как «Влияние искусств на цивилизацию». На заднем плане росписи триумфальная арка с крылатой фигурой, символизирующей искусство. Композиция картины разделена на группы — Минерва, Лувр, Афины и Рим; Орфей, Гомер и святой Амвросий (считающийся создателем духовной музыки); Джотто и Данте, олицетворяющие искусство Возрождения; «апофеоз Палестрины», включающий фигуры Леонардо да Винчи, Тициана, Рафаэля и Микеланджело; группа поэтов, художников и композиторов — Камоэнс, Корнель, Расин, Шекспир, Моцарт, Рубенс, ван Дейк, Веласкес, Рембрандт, Рейнольдс, Гейнсборо и Бетховен; искусство романтического периода, представленное Гюго, Берлиозом, Вагнером, Делакруа, Энгром, Мейербером, Менцелем, Шопенгауэром, Россини и Верди; и знаменитые бразильцы — Жозе Бонифасиу, Жуан Каэтану, император Педру II и архитекторы, разработавшие проект городского театра Рио-де-Жанейро[3].
Еще одной достопримечательностью городского театра является расположенный на первом этаже салон-ресторан Assírius, оформление которого призвано напоминать древние Вавилон и Персию: стены выложены глазированной плиткой, а поддерживающие низкие потолки колонны увенчаны бычьими головами[4]. Стены рядом с салоном украшает серия мозаик, изображающих сцены из опер и балетов «Гуарани», «Тоска», «Электра», «Зигфрид», «Сирано де Бержерак», «Отелло», «Фауст» и «Мещанин во дворянстве»[3].
Напишите отзыв о статье "Городской театр Рио-де-Жанейро"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.theatromunicipal.rj.gov.br/historia.html История] на официальном сайте (порт.)
- ↑ [www.rio.com/places/municipal-theatre Municipal Theatre]. Rio.com. Проверено 25 сентября 2013.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Karyl Charna Lynn. [www.theoperacritic.net/operahouseinformation.html Architectural guide to the Theatro Municipal do Rio de Janeiro]. The Opera Critic. Проверено 25 сентября 2013.
- ↑ 1 2 [www.worldtoptop.com/rio-de-janeiro-theatre/ Rio de Janeiro Theatre – Top Places in Rio de Janeiro]. World Top Top. Проверено 26 сентября 2013.
Ссылки
- [www.theatromunicipal.rj.gov.br/ Официальный сайт]
- Karyl Charna Lynn. [www.theoperacritic.net/operahouseinformation.html Architectural guide to the Theatro Municipal do Rio de Janeiro]. The Opera Critic. Проверено 25 сентября 2013.
- [www.rio.com/places/municipal-theatre Municipal Theatre]. Rio.com. Проверено 25 сентября 2013.
Отрывок, характеризующий Городской театр Рио-де-Жанейро
Кутузов избрал этот последний выход.Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
