Демократическая партия Японии
| Демократическая партия Японии | |
| яп. 民主党 | |
 | |
| Лидер: | |
|---|---|
| Дата основания: | |
| Дата роспуска: | |
| Идеология: | |
| Интернационал: | |
| Сайт: |
[www.dpj.or.jp .or.jp] |
К:Исчезли в 2016 году Демократическая партия Японии (яп. 民主党) — бывшая политическая партия в Японии, основанная в 1998 году слиянием нескольких оппозиционных партий и влившаяся в новую демократическую партию в 2016 году. Не путать с ныне не существующей Демократической партией Японии, которая в 1955 году слилась с Либеральной партией и образовала Либерально-демократическую партию.
Возникнув в результате слияния левоцентристских и правоцентристских партий, Демократическая партия Японии придерживается идеи социал-либерализма. В её составе присутствуют персоналии и фракции, перешедшие как из консервативных (Сакигакэ), так и из левоцентристских (Демократическая социалистическая и Социал-демократическая) партий.
Победа на выборах 2009 года
Демократическая партия после выборов 2009 года заняла большинство мест, как в палате представителей, так и в палате советников, в результате чего составляющая основу правящей долгое время коалиции Либерально-демократическая партия вынуждена была уступить ей право формировать кабинет.[1] 16 сентября 2009 председатель партии Юкио Хатояма сформировал правительство Японии. Хотя Демократическая партия обладала достаточным количеством голосов для формирования однопартийного кабинета, тем не менее партия пошла на заключение коалиционного соглашения со значительно более мелкими партиями — Социал-демократической и Новой народной партией.
В декабре 2009 года Хатояма оказался замешан в коррупционном скандале, что послужило причиной падения его рейтинга, в начале июня 2010 года он ушёл в отставку. Демократическую партию и правительство возглавил Наото Кан.
По итогам выборов 11 июля 2010 года партия уменьшила своё представительство в Палате советников до 106 мест.
Кабинет Наото Кана и лично премьер-министр неоднократно обвинялись в малоэффективной деятельности по преодолению последствий разрушительного землетрясения и цунами 11 марта 2011 года. 30 августа 2011 года правительство Наото Кана ушло в отставку. Лидером Демократической партии и премьер-министром стал Ёсихико Нода.
В оппозиции
В результате выборов в Палату представителей, прошедших 16 декабря 2012 года, партия потерпела сокрушительное поражение, потеряв 173 мандата и получив 57 мест. Знаменателен тот факт, что новосозданная партия бывшего губернатора Токио Синтаро Исихары, ранее не представленная в парламенте вовсе, завоевала 54 места, таким образом практически опередив демократов в роли основной оппозиционной партии. Это особенно болезненно воспринимается электоратом после ошеломляющей победы на парламентских выборах 2009 года, прервавшей полувековое «правление» Либерал-демократической партии. Провал предвыборной кампании также послужил причиной отставки экс-премьер-министра Японии и председателя партии — Ёсихико Ноды, который уступил данный пост Банри Кайэде (ранее занимавшему должность министра экономики, торговли и промышленности)[2].
В 2016 году Демократическая партия объединилась с партией Инноваций в демократическую партию (яп. 民進党 минсинто:).
Напишите отзыв о статье "Демократическая партия Японии"
Примечания
- ↑ [www.rian.ru/world/20090831/183076284.html Таро Асо официально объявил о решении уйти в отставку], РИА Новости (31 августа 2009).
- ↑ [ria.ru/world/20121225/916132344.html Главой Демократической партии Японии избран бывший министр экономики]
Ссылки
- [www.dpj.or.jp/english Демократическая партия Японии] (английская версия сайта)
- [www.dpj.or.jp Демократическая партия Японии] (японская версия сайта)
| ||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о политической партии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Демократическая партия Японии
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
