Дернбург, Бернхард

Бернхард Дернбург

Бе́рнхард Де́рнбург (нем. Bernhard Dernburg; 17 июня 1865, Дармштадт — 14 октября 1937, Берлин) — немецкий политик и банкир.

Биография

Бернхард Дернбург — сын публициста и политика Фридриха Дернбурга, состоявшего в Национал-либеральной партии. Проработав в нескольких банках, в том числе Deutsche Bank, Дернбург в 1889 году был назначен директором Немецкого трастового общества. В 1901 году перешёл на должность члена правления в Дармштадтский банк торговли и индустрии.

Дернбург рано получил славу специалиста в области санирования. В 1901 году вместе с Гуго Стиннесом Дернбург учредил на основе нескольких неприбыльных предприятий «Германо-Люксембургское горное и металлургическое акционерное общество», которое вскоре стало одним из крупнейших и быстро развивавшихся немецких горнопромышленных концернов. Дернбург занимал пост члена наблюдательного совета многих предприятий тяжёлой промышленности.

В 1902 году Дернбург возглавил процесс преобразования кёльнской шоколадной фабрики братьев Штольверков в семейное акционерное общество Gebrüder Stollwerck AG. Благодаря опыту работы с привилегированными акциями, накопленному Дернбургом в США, такие акции были введены в компании Stollwerck. Дармштадтский банк Дернбурга принял на себя функции управляющего консорциумом, а Дернбург получил место в наблюдательном совете компании.

В 1906 году Дернбург занялся политикой, поначалу в качестве уполномоченного Пруссии в бундесрате Германской империи. В 1907 году Дернбург занял должность статс-секретаря в Имперском колониальном ведомстве. С именем Дернбурга связан реформаторский курс в германской колониальной политике. По словам Дернбурга, колонизацию следовало вести с помощью средств существования, а не разрушения. Колониальная экономика должна базироваться на миссионерах, врачах, железных дорогах и науке, а не на компаниях, торгующих алкоголем и оружием. Тем не менее, целью этого развития заморской экономики по-прежнему оставалась максимально возможная эксплуатация местной рабочей силы.

Дернбург первым из колониальных чиновников такого ранга ознакомился с проблемами колоний на местах. В 1907 году он побывал в Германской Восточной Африке и в 1908 году объехал английскую Южную Африку и Германскую Юго-Западную Африку.

После Первой мировой войны Дернбург участвовал в создании Немецкой демократической партии и вошёл в состав её правления. В 1919—1920 годах Бернхард Дернбург являлся делегатом Веймарского учредительного собрания. С 17 апреля по 20 июня 1919 года Дернбург занимал должность рейхсминистра финансов и вице-канцлера Германской империи в правительстве Филиппа Шейдемана.

В 1920—1930 годах Дернбург избирался депутатом рейхстага он НДП. Похоронен на Груневальдском кладбище.

Публикации

• Koloniale Finanzprobleme, 1907
• Koloniale Lehrjahre, 1907
• Südwestafrikanische Eindrücke, 1909
• Industrielle Fortschritte in den Kolonien, 1909
• Der Reichstag und die Kolonien. Reichstagsrede, Berlin, 29. November

Литература

• Hartmut Bartmuß: «Bernhard Dernburg — Kolonialpolitiker der Kaiserzeit». Hentrich & Hentrich Verlag Berlin 2014 ISBN 978-3-95565-034-6
• Oskar Bongard: Staatssekretär Dernburg in Britisch- und Deutsch-Süd-Afrika``. Süsserott-Verlag, Berlin 1908
• Werner Schiefel: Bernhard Dernburg 1865—1937. Kolonialpolitiker und Bankier im wilhelminischen Deutschland. Atlantis-Verlag, Zürich 1974.

Ссылки

• [www.golf-dornseif.de/uploads/Staatssekretaer%20Dernburg%20auf%20Suedwester-Inspektion.pdf Гольф Дорнзайф. Статс-секретарь Дернбург во время юго-западной инспекции  (нем.)]
• [www.golf-dornseif.de/uploads/KolonialStaatssekretaer_Dernburg_und_die_Eingeborenenpolitik.pdf Гольф Дорнзайф. Колониальный статс-секретарь Дернбург и политика в отношении местного населения  (нем.)]
• [www.golf-dornseif.de/uploads/Staatssekretaer_Dernburg_und_die_Deutsche_Kolonialgesellschaft.pdf Гольф Дорнзайф. Статс-секретарь Дернбург и Германское колониальное общество  (нем.)]

Отрывок, характеризующий Дернбург, Бернхард

– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.