Джемини-9A
Джемини-9A | |
Общие сведения | |
---|---|
Полётные данные корабля | |
Название корабля | Джемини-9A |
Ракета-носитель | Titan II GLV GT-9 |
Стартовая площадка | мыс Канаверал LC19 |
Запуск | 3 июня 1966 13:39:33 UTC |
Посадка | 6 июня 1966 14:00:23 UTC |
Место посадки | 27°52′ с. ш. 75°00′ з. д. / 27.867° с. ш. 75.0067° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=27.867&mlon=-75.0067&zoom=14 (O)] (Я) |
Длительность полёта | 3 дня 20 мин 50 секунд |
Количество витков | 47 |
Апогей | 266,9 км (1-я орбита) |
Перигей | 158,8 км (1-я орбита) |
Наклонение | 28,91° |
Период обращения | 88,78 мин (1-я орбита) |
Масса | 3750 кг |
NSSDC ID | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1966-047A 1966-047A] |
SCN | [www.n2yo.com/satellite/?s=02191 02191] |
Полётные данные экипажа | |
Членов экипажа | 2 |
Предыдущая | Следующая |
---|---|
Джемини-8 | Джемини-10 |
</td></tr>
Джемини-9A (Джемини-9) — американский пилотируемый космический корабль. Седьмой пилотируемый полет по программе Джемини.
Содержание
Экипажи
В скобках приводится общее число выполненных данным астронавтом космических полётов
Основной экипаж
- Томас Стаффорд (англ. Thomas Stafford) — командир (2)
- Юджин Сернан (англ. Eugene Cernan) — пилот (1)
Дублирующий экипаж
- Джеймс Ловелл (англ. James Lovell) — командир
- Эдвин (Базз) Олдрин (англ. Edwin (Buzz) Aldrin) — пилот
Задачи полёта
Основной целью полёта являлось сближение и стыковка с мишенью Аджена-IX. Из-за аварии носителя мишени Аджена-IX полёт был отложен и была использована альтернативная мишень ADTA (дополнительное стыковочное приспособление, англ. — Augmented Target Docking Adapter), запущенная ракетой Atlas 1 июня 1966 года. Также был запланирован выход в открытый космос с использованием ракетного ранца.
Полёт
Запуск — 3 июня 1966 года, в 8:39 (из-за аварии носителя мишени Аджена-IX полёт был отложен).
Продолжительность полёта: 3 дня 21 мин. Высота орбиты — 311,5 км. Корабль совершил 45 витков вокруг Земли.
Программа полёта выполнена частично. В ходе полёта успешно отработаны несколько методов орбитального сближения, но неотделившийся обтекатель мишени сделал стыковку с ней невозможной. Программа выхода в открытый космос предполагала подключение и использование ракетного ранца, закреплённого в корме корабля. Однако, в процессе выхода у Сернана возникли серьёзные трудности: операции в невесомости оказались сложнее, чем предполагалось. Кроме того, начало запотевать стекло скафандра и видимость была ограничена. К моменту подключения ракетного ранца Сернан был крайне утомлён и выход было решено прервать. Длительность выхода в открытый космос составила 2 ч. 8 мин.
Посадка — 6 июня 1966 года. Корабль приводнился в расчётной точке. Экипаж подобран американским авианосцем USS Wasp через 52 минуты после приземления.
Параметры полёта
- Масса корабля: 3,750 кг
- Средняя высота орбиты: 311,5 км
- Наклонение: 28,86°
- Кол-во витков: 45
Напишите отзыв о статье "Джемини-9A"
Примечания
- ↑ [science.ksc.nasa.gov/history/gemini/gemini-ix-a/gemini-ix-a.html Веб-страница НАСА, посвящённая полёту «Джемини-9А»] (англ.)
|
Отрывок, характеризующий Джемини-9A
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.