Джулиани, Мария

Мария Джулиани
Рождение	12 декабря 1875(1875-12-12) Л’Акуила, Королевство Италия
Смерть	9 июля 1900(1900-07-09) (24 года) Тайюань, Империя Цин
Монашеское имя	Мария Мира
Почитается	Католическая церковь
Беатифицирована	1946 год
Канонизирована	2000 год
В лике	святая
День памяти	9 июля
Подвижничество	мученица

Мария Джулиани (итал.  Maria Giuliani FMM, в монашестве — Мария Мира; 12 декабря 1875, Л’Акуила, Италия — 9 июля 1900, Тайюань, провинция Шаньси, Китай) — святая Римско-Католической Церкви, монахиня из монашеской конгрегации «Францисканки Миссионерки Марии», мученица.

Биография

Мария Джулиани родилась в 12 декабря 1875 года в бедной семье. Её отец был неверующим и поэтому не позволял своей семье посещать церковь. Мать Марии вместе со своей дочерью втайне ходила в церковь, с раннего возраста приучив свою дочь практиковать католические обряды.

В 1892 году Мария Джулиани вступила в новициат женской монашеской конгрегации «Францисканки Миссионерки Марии», через некоторое время её послали вместе с другими монахинями основывать новой монашеский дом в Австрии. В 1898 году в Турин на Международную выставку китайской культуры и искусства прибыл епископ Франциск Фоголла, путешествовавший с четырьмя китайскими семинаристами по Европе. Франциск Фоголла, познакомившись с основательницей конгрегации «Францисканки Миссионерки Марии» Еленой Марией де Шаппотен, пригласил монахинь участвовать в деятельности католических миссий, действовавших в Китае. На миссию поехали семь монахинь Мария Гермина, Мария Клара, Мария Божьего Рождества, Мария святого Иустина, Мария Адольфина, Мария Амандина и Мария Мира.

Вскоре после их приезда в Китае в 1899 году началось ихэтуаньское восстание боксёров, во время которого жестоким образом преследовались христиане. Среди пострадавших за свою веру была и Мария Джулиани, которая была казнена в городе Тайюане 9 июля 1900 года.

Прославление

Мария Джулиани была беатифицирована 27 ноября 1946 года Римским Папой Пием XII и канонизирована 1 октября 2000 года Римским Папой Иоанном Павлом II вместе с группой 120 китайских мучеников.

День памяти в Католической Церкви — 9 июля.

Источник

• [www.scribd.com/doc/4214024/Martyrs-of-China-aAC201C-SS-Augustine-Zhao-Rong- George G. Christian OP, Augustine Zhao Rong and Companions, Martyrs of China, 2005, стр. 42]  (англ.)

Ссылки

• [www.fmm.glauco.it/pls/fmm/v3_s2ew_consultazione.mostra_pagina?rifi=&rifp=&id_pagina=361 Биография]  (итал.)
• [www.vatican.va/news_services/liturgy/saints/ns_lit_doc_20001001_zhao-rong-compagni_en.html Китайские мученики]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Джулиани, Мария

И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.