Дзандоменеги, Федерико

Федерико Дзандоменеги
итал. Federico Zandomeneghi
Стиль:	импрессионизм маккьяйоли

Федерико Дзандоменеги (итал. Federico Zandomeneghi; 2 июня 1841, Венеция — 31 декабря 1917, Париж) — итальянский художник, представитель импрессионизма.

Биография

Отец Федерико Дзандоменеги, Пьетро Дзандоменеги, и дед, Луиджи Дзандоменеги, — известные скульпторы. В 1856—1859 гг. Дзандоменеги учился в Академии художеств Венеции, потом продолжил обучение в Павии. Принимал участие в национальном движении за независимость Италии, участвовал в «походе Тысячи» под руководством Гарибальди. В 1862—1866 гг. жил во Флоренции, где входил в круг художников школы маккьяйоли. Был дружен с Джованни Фаттори, Сильвестро Лега, Телемако Синьорини, Адриано Чечони, Одоардо Боррани, Рафаэлло Сернези, Джованни Больдини. В 1866 году Дзандоменеги возвратился в Венецию, но часто выезжал во Флоренцию и принимал участие в выставках группы маккьяйоли до конца 1870-х годов, разделяя их эстетические взгляды.

Ранние произведения исполнены в манере маккьяйоли — пятнами чистого цвета на пленэре («Палаццо Преторио во Флоренции», ок. 1865; «Портрет Диего Мартелли», 1879). Вместе с тем большинство его ранних работ носили социально-критический характер, сближавший творчество Дзандоменеги с веризмом.

В 1874 году он внезапно переехал в Париж, где сошёлся с импрессионистами, испытал влияние Тулуз-Лотрека и Эдгара Дега. Высоко ценил творчество Мэри Кассат и Ренуара. Многие женские портреты Дзандоменеги следуют их примеру. Принимал участие в выставках импрессионистов 1879, 1880, 1881 и 1886 гг. Тематика произведений Федерико Дзандоменеги — виды Парижа и окрестностей, фигуры людей на улицах и набережных Сены («На Сене», «Девушка на лугу»), жизнь светского общества («На диване. Разговор», ок. 1882—1890; «Ложа», 1880-е; «Читающая девочка», ок. 1885—1890), однако художнику удалось сохранить индивидуальность своей живописной манеры, и не стать подражателем французских импрессионистов.

Продажа картин не приносила постоянный доход и художнику приходилось подрабатывать иллюстратором в журналах моды. В 1893 году Дзандоменеги передал исключительные права на свои работы коллекционеру Полю Дюран-Рюэлю, благодаря чему начал постоянно выставляться и не испытывал материальных трудностей. В 1914 году в Венеции состоялась большая ретроспективная выставка его работ, однако признание на родине он получил только после смерти.

Федерико Дзандоменеги был талантливым живописцем, искусство которого, несмотря на влияние импрессионизма и жизнь во Франции, оставалось глубоко национальным. Его картины отличаются декоративностью и стилизованностью, а также яркой палитрой и плотной фактурой. Среди работ Дзандоменеги следует отметить картины «Мать с дочерью», «Пионы», «Чай». Работы художника хранятся в частных коллекциях, пинакотеке Брера в Милане, галерее Питти во Флоренции и в галерее современного искусства Ка' Пезаро в Венеции.

Галерея

• Zandomeneghi Moça diante do espelho.jpg

  Молодая женщина у зеркала

• Zandomeneghi Parc Monceau.jpg

  Парк Монсо

• Zandomeneghi Palazzo Pretorio.jpg

  Палаццо Преторио во Флоренции

• Federico Zandomeneghi - Il Café de la Nouvelle-Athènes.jpg

  Кафе «Новые Афины»

• Zandomeneghi le tub.jpg

  Таз

• Federico Zandomeneghi - Place d'Anvers, Paris.JPG

  Площадь Анвер

Источники

• Савельева А. Мировое искусство (500 мастеров живописи) / Мосин И. Г.. — Санкт-Петербург: ООО «СЗКЭО „Кристалл“», 2006. — С. 92. — 256 с. — ISBN 5-9603-0060-5.
• Федотова Е. Дзандоменеги, Федерико // Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика. — М.: Белый город, 2006.
• Broude N. The Macchiaioli: Italian Painters of the Nineteenth Century. — New Haven and London: Yale University Press, 1987. — ISBN 0-300-03547-0.

Литература

• Steingräber, Erich; Matteucci, Giuliano (1984). The Macchiaioli: tuscan painters of the sunlight. New York: Stair Sainty Matthiesen Gallery.
• Искусство Италии. Живопись, скульптура, архитектура X—XX вв. / Под ред. Фосси. М., 2001.
• De Grada R. I Macchiaioli e il loro tempo. Roma, 1963.

Отрывок, характеризующий Дзандоменеги, Федерико

– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.