Диванчики (фонтан-шутиха)
| Фонтан | |
Фонтан «Диванчики»
| |
 Фонтан-шутиха «Диванчики», 2016 год | |
| Страна | Россия |
| Дворцово-парковый ансамбль | Петергоф, Нижний парк |
| Автор проекта | Николо Микетти |
| Строитель | Поль Суалем |
| Первое упоминание | 1723 |
| Строительство | 1721—1723 годы |
| Состояние | действует |
|
Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810406079 |
Диванчики — два фонтана-шутихи с маскаронами в Восточной части Нижнего парка Петергофа вблизи дворца Монплезир.
История создания и судьба
В Восточной части Нижнего парка Петергофа имеется несколько подобных фонтанов-шутих. Диванчики созданы в 1721—1723 годах, это самые старые из шутих Петергофа[1]. Архитектор — Николо Микетти (его чертежи собственноручно были исправлены Петром I[1]), фонтанный мастер — Поль Суалем[2].
Фонтаны были разрушены в годы Великой Отечественной войны. Воссозданы в 1952 и 1958 годах[3].
Внешний вид фонтана
Фонтаны выглядят, как привычные для XVIII века садовые скамьи с решётчатыми сиденьями, окрашенные в белый цвет. Спинки скамей украшены масками тритонов (скульптор придал тритонам антропоморфные черты, волосы взлохмачены, широко расставленные глаза испуганы и напряжены, хищный нос и раскрытый рот усиливают образ чудовищ) и туфовой горкой[4].
Перед скамьёй находится площадка, вымощенная гранитным булыжником, вдоль трёх сторон периметра этой площадки расположены трубы фонтанов. Из этих труб, из маски, а также из туфовых камней в середине скамьи периодически бьют водяные струи. Возникает «водяная арка», создаваемая струями, в центре которой оказываются посетители, рискнувшие вступить на мощёную булыжником площадку. В I четверти XVIII века эти шутихи назывались «мочильными местами», к ним вели крытые аллеи, ликвидированные к середине XVIII века[1]. Гости покидали дворец «Монплезир» через флигели, а чтобы выйти на территорию парка, вынуждены были проходить через брусчатку у «Диванчиков»[1]. Фонтан окатывал водой разодетых дам и кавалеров.
А. Гейрот в «Описании Петергофа»[5]. так описывал это фонтан в 1868 году (в его время трубы были уложены только с двух сторон периметра):
«В Монплезирском саду около зелёной решётки поставлены скамейки с особо устроенными для забавы фонтанами. Там же спереди скамейки, по сторонам дорожки, скрыты два ряда небольших трубочек, выбрасывающих струи воды неожиданно для посетителей. Мелкие трубочки, незаметные в песке, хотя и засоряются, но напор воды так силён, что попавшие случайно песчинки выбрасываются струёй в одно мгновенье. Фонтаны эти называюися шутихами».— Гейротъ А. Описание Петергофа.
Напишите отзыв о статье "Диванчики (фонтан-шутиха)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [peterhofmuseum.ru/objects/peterhof/fontan_shutiha_divanchiki Официальный сайт Петергофа. Диванчики.]
- ↑ [www.peterhof-biblioteka.ru/calendar/3/539.html?mark=%D1%81%D1%83%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BC Поль Суалем. СПб ГБУ «ЦБС Петродворцового района».]
- ↑ [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7810406079 ФГУП ГИВЦ Минкультуры России.]
- ↑ [www.fountains.narod.ru/P-sh_div.html Диванчики. Фонтаны. Петергоф и Версаль.]
- ↑ Гейротъ А. Описание Петергофа. 1501—1868. СПб. 1868. С. 78.
Литература
- Кючарианц Д. А., Раскин А. Г. Сады и парки дворцовых ансамблей Санкт-Петербурга и пригородов. Паритет. ISBN 5-93437-160-6.
Отрывок, характеризующий Диванчики (фонтан-шутиха)
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
